Архитектура западных и южных княжеств. Русская архитектура

Развитие крупного землевладения и связанная с ним эксплуатация зависимых крестьян способствовали усилению политического значения феодальной знати и возникновению крупных княжеских и боярских вотчин. Этот процесс сопровождался непрерывной борьбой крестьянства за свою свободу с феодалами. Одновременно в городах развиваются ремесленные производства со сбытом на рынок и диференцируется городское население. Возникают новые города и усиливается их политическое значение. Этот период знаменует новую ступень в прогрессивном развитии общества и характеризуется более глубоким выражением самостоятельной культуры на местной народной основе.

Процесс экономического и политического обособления отдельных русских земель, начавшийся еще в XI в., завершился во второй четверти XII в. раздроблением Руси на ряд самостоятельных, независимых от Киева феодальных княжеств, что привело к падению политической роли Киева, к усилению княжеских усобиц и феодальных войн.

Распад Киевского государства означал ослабление страны в политическом и военном отношении, что особенно сказалось во время татаро-монгольского нашествия в XIII вв., когда разъединенная Русь не смогла дать решительного отпора захватчикам, опустошившим русские земли и надолго замедлившим поступательное развитие русской культуры. В архитектуре это отразилось в том, что здания стали менее монументальными.

Процесс феодального раздробления сопровождался образованием и развитием во всех частях Киевского государства местных экономических и культурных центров, что было связано с ростом русских городов, с развитием городских ремесел и торговли и с увеличением городского торгово-ремесленного населения. В новых центрах развивается культура, сильнее, чем в предшествующий период, связанная с местным народным творчеством. Отсюда проистекает большое художественное разнообразие в архитектуре отдельных русских земель, хотя в общем, по своему содержанию, русская архитектура продолжала оставаться единой, основанной на своеобразной творческой разработке культурного наследства архитектуры Киевского государства.

Жилые и хозяйственные постройки этого периода до нас не дошли. Археологические и литературные данные указывают на значительное строительство в это время дворцов феодальной аристократии и домов городских ремесленников. Имеются также указания на разнообразие городских жилых домов в зависимости от характера занятий их обитателей и их состоятельности.

Объем каменного строительства и размеры монументальных построек стали в XII в. более скромными, чем раньше. Сложный шестистолп-ный вариант крестовокупольного типа общественно-культового здания применялся в соборах крупных городов. Вместе с тем получил широкое распространение более простой и компактный четырехстолпный вариант храма в качестве центрального здания княжеской вотчины, монастыря, а иногда и города.

Технический прогресс сказался в применении очень хорошей кладки из тесаного камня в галиц-кой и владимиро-суздальской архитектуре или из одного кирпича в других землях, в появлении крестовых сводов и встречаемого только в русском зодчестве выдающегося конструктивного приема ступенчатых арок.

Характерные общие черты общественнокультового здания XII в. составляют также центрическая композиция, компактная форма внешнего объема, крепкие, толстые стены с небольшим числом очень узких оконных проемов-щелок, закомары, расположенные на одном уровне, три алтарные апсиды и один барабан, увенчанный полусферическим куполом.

Легко проследить связь построек отдельных княжеств с их киево-черниговскими прототипами. Соборы в Ростове и Суздале времени Владимира Мономаха были построены прямо по образцу Успенской церкви Печерского монастыря.

Архитектурная композиция одноглавых церквей имела в XII в. характер простых геометрических объемов. Однако постепенно умножились декоративные элементы, что внесло нарядность в суровый облик храма, например во владимиросуздальском и галицком зодчестве; сами архитектурные объемы сооружений стали во второй половине XII в. и в начале XIII в. менее приземистыми и более легкими, динамичными.

Интерьеры церквей украшаются фресками. Последние проникнуты религиозным началом, игравшим в руках феодальной аристократии роль дополнительного средства воздействия на массы крестьян и горожан с целью укрепления авторитета церкви и феодалов. Нередко продолжают применять яркие разноцветные полы.

Замечателен синтез архитектуры и наружной скульптуры во владимиро-суздальском зодчестве. Резные рельефы, обильно украшающие наружные стены некоторых зданий, свидетельствуют о влиянии на каменную архитектуру древнего народного искусства резьбы по дереву: они покрывают наружные стены церковных зданий нарядным декоративным ковром из фантастических образов людей, зверей и растений, отличающихся сказочным характером. Русская архитектура этого периода была связана с народным эпосом, образы которого плодотворно влияли на творчество русских зодчих.

Широко применяются местные строительные материалы, развиваются местные Конструктивные приемы. В Киевской, Черниговской, Полоцкой и Смоленской землях продолжают строить из кирпича. В Новгороде и Пскове строят из грубо отесанного местного камня в сочетании с кирпичом, продолжая традицию, сложившуюся в предыдущий период. В Галицкой и Владимиро-Суздальской землях широко применяется кладка из тщательно отесанного белого камня-известняка.

На основании отдельных летописных известий о том, что верхи некоторых каменных зданий были «нарублены из дерева», можно предположить, что в это время наружные архитектурные объемы каменных зданий иногда дополняли деревянными частями. Это давало мастерам возможность свободнее проявлять свои архитектурные вкусы и создавало более крепкую связь между строившимися по заказу князей большими каменными постройками и обширным строительством из дерева как народного жилья, так и других сооружений.

Лишь на основании письменных источников и древних рисунков мы можем в самых общих чертах представить себе сложный и живописный характер построек из дерева.

1. АРХИТЕКТУРА КИЕВСКОЙ И ЧЕРНИГОВСКОЙ ЗЕМЕЛЬ

В XII-XIII вв. зодчие Киевской и Черниговской земель развивают строительные приемы, сложившиеся в предыдущий исторический период, внося в них при этом некоторые существенные изменения.

Система фундаментов остается в основном та же. В XII в. кирпичные плитки становятся более продолговатыми и более толстыми, приближаясь к форме современного кирпича. Кирпич имеет в среднем размер 30 X 20 X 5,5 см. Камень из кладки стен исчезает совершенно.

Поверхности стен становятся похожими на современные кирпичные стены.

В XII в. появляются крестовые своды, которыми в некоторых зданиях, например в соборе Елецкого монастыря и в Борисоглебском соборе в Чернигове, перекрывают угловые помещения под хорами. Кирпичная декорация наружных стен усложняется. Развиваются арочные пояски.

Ряд сохранившихся до нашего времени зданий, построенных в 40-х и 50-х гг. XII в., представляет собой наиболее характерные культовые постройки южной Руси этого периода. Особенно типичен Успенский собор Елецкого монастыря в Чернигове, к которому примыкают по своей архитектуре собор Кирилловского монастыря в Киеве (после 1146 г.) и собор в Каневе на берегу Днепра (1144 г.) - одном из южных форпостов Киевского государства.

Отблеск величия архитектуры периода Киевского государства еще заметен в XII в. в монументальных постройках Киевской и Черниговской земель, где сохраняются шестистолпный вариант трехнефного крестовокупольного храма и прежнее устройство хор, занимающих одно или два западных угловых деления, что придает им большую вместимость.

Черты, характерные для церквей этого времени, отчетливо выражены в первоначально одноглавом соборе Елецкого монастыря (середина XII в.; стр. 20). Простой объем здания не имеет никаких пристроек: крещальня входит в основной массив и помещена в юго-западном углу под хорами, башня отсутствует, лестница на хоры устроена в толще северной стены. Интерьер стал значительно компактнее и проще: внутренние лопатки, приставленные к стенам и столбам, мало выступают из плоскости стен и менее отчетливо, чем раньше, расчленяют внутреннее пространство. Снаружи здание представляет собой простой статичный архитектурный объем, стены которого имеют небольшие оконные проемы, главным образом в своих верхних ярусах. К лопаткам, за исключением угловых, приставлены широкие полуколонны.

Особенно характерным украшением здания служит изящный аркатурный пояс с расположенным над ним поребриком, помещенный снаружи на уровне основания закомар и внутри - над апсидой крещальни.

В Чернигове сохранилось несколько резных каменных капителей, находившихся в древности, повидимому, на наружных частях зданий. Они украшены рельефной резьбой или резными изображениями фантастических зверей.

Строятся также и небольшие здания без столбов (церковь в Переяславле-Южном и Ильинская церковь в Чернигове) (стр. 20) или только с двумя внутренними столбами (церковь в Старогородке, построенная Юрием Долгоруким в середине XII в., про которую летопись говорит, что ее верх был деревянным, и от которой сохранилась только апсида).

В Пятницкой церкви в Чернигове (конец XII - начало XIII вв.; стр. 20), возможно, под влиянием системы ярусных «бочек» деревянной архитектуры, арки между подкупольными столбами расположены на ступень выше, чем цилиндрические своды ветвей креста. В этом нашла свое выражение дальнейшая русская переработка византийской крестовокупольной системы. Так возникли «ступенчатые» арки, получившие со временем большое распространение в русском зодчестве. Ступенчатые арки выступали в Пятницкой церкви снаружи в виде второго яруса закомар, возвышавшегося над основными закомарамй наружных стен.

Пятницкая церковь имеет довольно развитую наружную кирпичную декорацию: апсиды украшены полуколонками, все здание опоясано широким фризом, состоящим из сложного кирпичного узора.

Существует предположение, что это здание выстроено выдающимся русским зодчим того времени-мастером Петром Милонегом, которому приписывается также постройка церкви в Овруче и который возвел в 1199 г. одно из крупнейших инженерных сооружений древнего Киева - каменную подпорную стену и набережную над Днепром в Выдубицком монастыре близ Киева. Это сооружение вызывало восхищение киевлян, любивших посещать высокую набережную, где они, по словам летописи, «как бы парили в воздухе».

2. АРХИТЕКТУРА ПОЛОЦКОЙ И СМОЛЕНСКОЙ ЗЕМЕЛЬ

В XII в. Полоцк был главным городом удельного княжества, земли которого простирались до Рижского залива. Смоленск в XII в. был большим и богатым торговым городом, центром обширного княжества, занимавшего почти весь бассейн Западной Двины и верхнего течения Днепра. Несмотря на то, что оба княжества бы-М1 самостоятельны з политическом отношении и
лишь в начале XIII в. Полоцкая земля попала в зависимость от смоленских князей, Полоцк и Смоленск были в XII-XIII вв. культурно близко связаны друг с другом, что позволяет говорить об общей полоцко-смоленской архитектурной школе этого периода.

Четырехстолпная Петропавловская церковь в Смоленске середины XII в. свидетельствует о том, что смоленское зодчество в своих истоках было тесно связано с архитектурой Киевской и Черниговской земель, ‘например с Елецкой церковью в Чернигове. Однако остатки полоцкой Софии показывают, что уже в XI в. полоцкая архитектура имела свои местные особенности, получившие дальнейшее развитие в XII в.

Взаимная близость полоцкой и смоленской архитектуры отчетливо выступает в строительной технике. Полоцк и Смоленск были единственными областями, в которых вплоть до конца XII в. сохранилась кирпичная кладка со скрытыми рядами кирпича.

В полоцкой и смоленской архитектуре применялись перекрытия в виде половинок цилиндрических сводов над угловыми помещениями зданий, что позволяло завершать фасады в некоторых случаях трехлопастными кривыми. Внутренним столбам придавали иногда восьмигранную форму, что делало интерьеры более просторными.

Выдающееся произведение русской архитектуры XII в. представляет собой шестистолпная одноглавая, одноапсидная церковь Евфросиньева монастыря близ Полоцка (стр. 23), построенная между 1128 и 1156 гг. архитектором Иваном, имя которого сохранили нам исторические источники. Она отличается очень скромными размерами, которые соответствовали ее назначению главного здания небольшого загородного княжеского монастыря. Квадратная в плане главная часть здания имеет башнеобразную форму и является центром всей композиции. Покрытие было позакомарным, но западная часть была на ступень ниже главной части. Здание устремлено вверх, что особенно подчеркнуто высоким барабаном центрального купола, в основании которого расположен постамент, состоящий из четырех трехлопастных арок. Мастер Иван первый решился воспроизвести в кирпиче деревянные бочки, которые, как можно предположить, нередко нарубались над покрытиями каменных зданий. Этим приемом, разработанным несколько позднее архитектором Пятницкой церкви в Чернигове, было положено начало сооружению над зданием нескольких ярусов кокошников - декоративному приему, получившему широкое распространение в русской архитектуре XV-XVI вв.

Поверхности стен были оживлены пятнами кирпичного декоративного убранства оконных наличников в виде «бровок», причем арки оконных проемов были целиком или частично закрыты окрашенным в коричневый цвет цемяноч-ным раствором. Благодаря этому чисто архитектурными средствами была создана богатая декорация, придававшая наружному облику здания праздничный, жизнерадостный характер, свойственный произведениям народного искусства.

Расположенный на высоких холмах над Днепром Смоленск был одним из передовых культурных очагов того времени. Смоленские князья, славившиеся своей просвещенностью, развили большую строительную деятельность, щедро украшая свою столицу монументальными каменными зданиями. Архитектурный ансамбль города увенчивался расположенным на высоком холме в центре детинца несохранившимся Успенским собором, построенным Владимиром Моном ахом.

Самый выдающийся архитектурный памятник Смоленска - Свирская церковь (1191- 1194 гг.; стр. 23), выстроенная в княжеской резиденции, поблизости от города, и замечательно поставленная на высоком холме над Днепром.

Тесная связь архитектуры Свирской церкви с Евфросиньевским собором нашла свое отражение в идентичной кладке, в одноапсидной системе с боковыми алтарными помещениями, отличающимися прямоугольной наружной формой, в башнеобразном характере главной части здания, в наружных декоративных бровках над окнами и порталами. Однако эти здания представляют собой различные варианты шестистолпной системы. Динамичная архитектурная композиция наружного объема достигнута в Свирской церкви при помощи трех более низких притворов, приставленных к главной части здания против его подкупольных частей. Угловые помещения были перекрыты половинками цилиндрических сводов; фасады были, повидимому, завершены трехлопастными арками. Возможно, что в основании барабана находился первоначально постамент, подобный постаменту под барабаном собора Евфросиньева монастыря.

Более крупная по своим размерам, чем собор Евфросиньева монастыря, Свирская церковь, с ее обширным светлым и просторным интерьером, удивляла современников своей красотой и величием.

Полоцко-смоленская архитектура создала под влиянием народного творчества выдающиеся произведения.

3 АРХИТЕКТУРА НОВГОРОДСКОЙ И ПСКОВСКОЙ

ЗЕМЕЛЬ
Во второй половине XII в. новгородская архитектура видоизменяется.

После переворота 1136 г., когда в результате народного восстания князь был выселен за пределы города и поселился на городище против Юрьева монастыря, в Новгороде установился вечевой строй, в котором руководящая роль принадлежала боярам и верхушке купечества; князья остались лишь должностными лицами. Эти политические изменения получили свое отражение и в архитектуре. Значительно уменьшились масштабы отдельных сооружений, причиной чего было уменьшение экономических возможностей князей.

С этого времени в Новгороде и Пскове развивается боярско-купеческое строительство общественно-культовых зданий, имеющее более демократический характер, нежели княжеское. К сожалению, эти постройки дошли до нас лишь в небольшом количестве и остаются еще недостаточно исследованными.

Кладка каменных стен новгородских и псковских зданий XII-XIII вв. была дальнейшим развитием кладки новгородских зданий XI в. и первой четверти XII в. В Новгороде на постройки шел известняк красноватых тонов с берегов озера Ильмень, а также волховский серый плитняк различных цветовых оттенков. В Пскове почти все каменные здания с древнейших времен строились из местного серого плитняка. Связующим продолжал служить розовый цемяночный раствор с несколько более крупной кирпичной крошкой. Камни стесывались мало, они скалывались главным образом на лицевых поверхностях. Промежутки между камнями, имевшими неправильную форму, заполнялись раствором, вследствие чего наружные поверхности стен получались неровными, что создавало живописную фактуру стены. Кирпич применялся в небольшом количестве: из него выкладывали перемычки дверных и оконных проемов, арки и частично своды, которые также выкладывались и из камня. В стены кирпич шел главным образом для уравнивания кладки и для заполнения промежутков между камнями.

Крестовые своды не встречаются; преобладают более простые цилиндрические своды.

Декоративные детали помещались на стенах новгородских церквей в ограниченном количествве. Исчезли миниатюрные нишки, ранее украшавшие наружные стены; верхние части барабанов куполов увенчивают простые аркатуры.

Последней княжеской постройкой в Новгороде была маленькая, скромная церковь Спаса на Передние (стр. 27 и 312), выстроенная князем Ярославом в 1198 г. в монастыре близ Новгорода. Она варварски разрушена фашистскими вандалами, но до Великой Отечественной войны сохранилась довольно хорошо вместе с замечательными фресками интерьера.

Нередицкая церковь - четырехстолпное, одноглавое, трехапсидное здание; ее внутренние стены вовсе не имели лопаток; ее опорные столбы были квадратными в плане. Благодаря этому интерьер храма менее расчленен. Небольшие хоры устроены на деревянном накате, а лестница на хоры помещена в толще западной стены. Боковые апсиды гораздо ниже средней.

Стены, столбы и своды Нередицкой церкви имели неровные поверхности и были очерчены криволинейными контурами. Вследствие этого архитектурные формы здания получили свободный, живописный характер. Эта особенность воспринималась как большое художественное достоинство.

Наружный архитектурный объем Нередицкой церкви, расположенный на холме над рекой, прекрасно вписывался в равнинный новгородский пейзаж с небольшими купами деревьев, оживленный могучим Волховом и его многочисленными рукавами.

Контрастируя со скромным наружным обликом здания, интерьер Нередицкой церкви был насыщен суровыми красочными образами фресковых росписей. Последние сплошным ковром покрывали снизу доверху все стены, столбы и своды здания.

Древнейшим памятником псковского зодчества, дошедшим до нас, является собор Мирожского монастыря (стр. 27 и 312), выстроенный около 1156 г. По своей архитектуре он родственен церкви Спаса на Нередице, хотя отличается от нее по своему архитектурному типу. Мирожский собор имел первоначально позакомарное покрытие и представлял собой крестообразный объем, углы которого были заняты низкими западными помещениями и такими же низкими боковыми апсидами, отделенными стенами от главной части интерьера. Вследствие этого здание не имело внутренних столбов. Мирожский собор отличается большой собранностью архитектурных масс, монументальностью и предельной простотой архитектурного убранства. В нем хорошо сохранились фресковые росписи, близкие к росписям Нередицкой церкви.

Еще в XII в. западные угловые помещения были надстроены, и в них устроили каморки
для хранения ценного имущества, что характерно для торгового города. Позднее на одну из стен была поставлена легкая звонница псковского типа, смягчающая суровый облик здания и придающая ему изящество.

Для псковского Мирожского собора характерна та же свобода и живописность архитектурных масс, что и в новгородской церкви Спаса на Нередице.

4. АРХИТЕКТУРА ГАЛИЦКОЙ И ВОЛЫНСКОЙ ЗЕМЕЛЬ

Галицкое и Волынское, самые западные русские княжества граничили с Венгрией и Польшей. Шестистолпный собор во Владимире-Волынском (1160 г.) свидетельствует о тесной связи волынской архитектуры с киево-черниговским зодчеством, являясь очень близкой аналогией Елецкой церкви в Чернигове и Успенской церкви Печерской лавры. Галич на р. Днестре, столица Галичского княжества, был обширным и богатым городом, в центре которого находился детинец, расположенный на высоком холме между рекой и крутым оврагом, с Успенским собором. В детинце стоял княжеский дворец с небольшой четырехстолпной церковью Спаса (до 1152 г.) при нем, хоры которой были связаны переходами, вероятно деревянными, с дворцовыми помещениями.

Прекрасная белокаменная полубутовая кладка была открыта при раскопках самого крупного здания Галича - Успенского собора, построенного в конце XII в. На наружных поверхностях стен квадры камня были тщательно стесаны и хорошо пригнаны друг к другу. Наружные стены галицких построек, выложенные из белого галицкого и зеленого холмского камня, были украшены разнообразными скульптурными изображениями.

В церкви Пантелеймона в Галиче (XII в.) сохранились некоторая часть первоначальных белокаменных стен, перспективный портал и декоративное убранство апсид, состоящее из тонких колонок, соединенных арочками.

Из построек Даниила Галицкого летопись сохранила описание четырехстолпного храма в Холме начала XIII в., сооруженного мастером Авдеем, облицованного белым и зеленым камнем, украшенного скульптурой, живописью. и золотом.

Галицкое княжество, бывшее передовым форпостом славянских земель на западе, имело оживленные культурные отношения с Венгрией, Чехией и Балканами и могло воспринимать, осваивать и перерабатывать элементы зодчества этих стран. От богатой и когда-то цветущей архитектуры Галицкой земли сохранились только развалины.

Известны тесные экономические, политические и культурные связи, существовавшие в середине XII в. между Галицким, Волынским и Владимиро-Суздальским княжествами. Эти связи объясняют большое родство архитектуры этих земель. Возможно, что связующую роль между ними играла архитектура Черниговской и Рязанской земель.

5. АРХИТЕКТУРА ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОГО КНЯЖЕСТВА

Владимиро-Суздальское княжество занимало обширные земли между Окой и средним течением Волги и представляло собой лесистую страну. Среди леса находились «ополья» - безлесные и плодородные участки земли, в центре которых возникли древнейшие города края - Ростов и Суздаль.

Обширное строительство во Владимиро-Суздальской земле началось в середине XII в., в период княжения сына Мономаха - Юрия Долгорукого (1125-1157 гг.), построившего ряд укрепленных городов на ее юго-западной и южной границах - Дмитров, Юрьев-Польский, Пе-реславль-Залесский и др. К этому же времени относится и основание Москвы (1147 г.), будущей столицы Русского государства.

Сын Юрия Андрей Боголюбский (1157- 1174 гг.), крупный государственный деятель своего времени, еще при жизни отца навсегда переселился на север и сделал столицей своего княжества новый город Владимир. Андрей богато застроил Владимир, превратившийся при нем в один из самых красивых городов древней Руси.

Стремясь возродить политическое единство русских земель и создать новый общерусский государственный центр на северо-востоке, Андрей разгромил сопротивлявшийся ему Киев (1169 г.) и хотел сделаться «единовластцем» русской земли, добиваясь одновременно создания особой митрополии во Владимире, независимой от Киева. С этой целью он построил Успенский собор во Владимире.

Андрею, убитому заговорщиками-боярами. с реакционными тенденциями которых он боролся, наследовал его брат Всеволод «Большое гнездо» (1176-1212 гг.), при котором Владимиро-Суздальское княжество достигло исключительного могущества.

После смерти Всеволода началось дробление Владимиро-Суздальской земли на отдельные небольшие княжества, постоянно враждовавшие друг с другом. Это, естественно, ослабило военную мощь княжества, которое не смогло выдержать натиска татаро-монгольских полчищ, жестоко разоривших цветущую область.

В период княжения Андрея и Всеволода владимиро-суздальская архитектура достигла своего наивысшего расцвета.

а) Ранний период развития владимиро-суздальского зодчества

Мощно укрепленный город с высоким земляным валом и монументальным каменным собором является ведущим типом строительства времени Юрия Долгорукого. По сохранившимся в настоящее время крепостным валам можно представить себе в общих чертах первоначальный облик Переславля-Залесского (стр. 29), Юрьева-Польского и Дмитрова- городов-крепостей, заложенных Юрием Долгоруким.

Городские валы приспособлялись к характеру местности. Внутри города, поблизости от вала, располагался каменный собор, барабан и купол которого только немного возвышались над валом и стеной и были видны лишь на далеком расстоянии от города. Около собора обычно стоял деревянный княжеский дворец, соединенный с ним особым переходом.

Хорошо сохранившийся памятник архитектуры этого времени - собор в Переславле-Залесском (1152 г.; стр. 29 и 313). В этом сооружении древним мастерам удалось в простой и совершенной форме создать архитектурный образ небольшого, но монументального общественно-культового здания феодального города-крепости.

Переславский собор - древнейшее белокаменное сооружение Владимиро-Суздальской земли; этим он существенно отличается от кирпичного собора в Суздале начала XII в., связанного со строительной традицией киево-черниговского кирпичного зодчества.

Во владимиро-суздальском зодчестве второй половины XII в. местный белый известняк стал господствующим строительным материалом и совершенно вытеснил кирпич. Владимирцы слыли в древности искусными каменщиками. Владимиро-суздальские здания выложены целиком по системе полубутовой кладки. Стены пере-славского собора состоят каждая из двух очень тщательно выложенных из тесаного камня параллельных наружных стенок, промежуток между которыми заполнен белокаменным ломом и валунами и залит известковым раствором. Размеры отдельных квадров тесаного камня в кладке варьируются по высоте от 20 до 45 см, а по длине---от 15 до 80 см. Для крепления массива стен в них закладывали дубовые связи. Внутри здания связи шли, как обычно, открыто в основании арок и были украшены живописным орнаментом.

Белокаменная кладка владимиро-суздальских построек очень близка к кладке монументальных зданий в Галицко-Волынском княжестве. План собора з Переелавле-Залесском точно соответствует плану Спасского собора в Галиче. Устройство фундаментов владимиро-суздальских зданий, для которых характерны фундаменты переславского собора, аналогично системе, принятой в архитектуре древнего Галича. Они имеют ленточные фундаменты, выложенные из бута крупного размера на известковом растворе. Фундаменты, которые в своей верхней части примерно вдвое шире стены, несколько сужаются книзу и имеют обычно неглубокое заложение (1 - 1.5 м). Переславский собор, как и все владимиро-суздальские здания, имеет ясно выраженную цокольную часть, что не встречается, например, в Новгороде и Пскове.

Всем своим суровым и неприступным обликом собор в Переславле-Залесском говорит о том, что он играл роль главного здания укрепленного города. Количество и размеры оконных проемов, сосредоточенных только в верхней части здания, доведены до минимума. Узкие ступенчатые порталы лишены каких-либо декоративных деталей. Гладкие откосы окон, углубляясь в массивы стен, выявляют снаружи их толщину. Апсиды украшены аркатурным фризом, еще похожим на его киево-черниговские кирпичные прототипы. Интерьер здания представляет собой строго расчлененное четырьмя подкупольными столбами пространство, западная часть которого занята хорами; уровень последних соответствует наружному уступу стены. Древние фрески, которыми здание было расписано внутри, не сохранились.

В Спасском соборе Переславля-Залесского уже наметилась в самых общих чертах будущая владимиро-суздальская архитектурная система. Двойные уступы лопаток и скромный аркатурный пояс апсид служат прототипами будущего богатого белокаменного декора, а средний уступ стены (проходящий поверх лопаток) намечает местоположение аркатурного пояса позднейших владимиро-суздальских монументальных сооружений.

Значительно хуже сохранилась церковь в Кидекше (1152 г.; стр. 29), перестроенная в XVII в. и утерявшая свои первоначальные своды, купол и верхние части стен восточной стороны. Она была построена в загородной усадьбе Юрия Долгорукого близ Суздаля, на берегу р. Нерли. Рядом с ней стоял дворец и располагались другие жилые и хозяйственные сооружения, выстроенные из дерева. Все эти постройки вместе с церковью - единственным каменным зданием всего комплекса - были окружены земляным валом.

В церкви Кидекши на середине высоты стен помещен аркатурный пояс, причем нижняя часть лопаток имеет по уступу с каждой стороны, а верхняя их часть - по два уступа. Наружный объем здания в его первоначальном виде был стройнее приземистого массива в Переславле-Залесском. Архитектура церкви в Кидекше означает по сравнению с собором в Переслав-ле-Залесском дальнейший шаг в развитии владимиро-суздальского зодчества, постепенное усложнение архитектурной композиции.

Эти памятники времени Юрия Долгорукого показывают, что в середине XII в. в северо-восточной Руси сложилась владимиро-суздальская архитектурная система, получившая свое блестящее развитие в строительстве времени Андрея Боголюбского.

б) Период расцвета владимиро-суздальского зодчества

Настойчивое стремление Андрея Боголюбско-го к объединению русских земель нашло свое яркое выражение в создании замечательных ансамблей: нового государственного центра - города Владимира - и загородной княжеской резиденции в Боголюбове.

Основанный еще Владимиром Мономахом, красиво расположенный на высоком, крутом берегу Клязьмы, Владимир (стр. 31) 1 III. IV. был значительно расширен при Андрее, построившем сложную систему крепостных валов с каменными воротами. Сохранились главные ворота - Золотые, к которым в XVIII в. были прибавлены круглые декоративные бастионы; тогда же был переделан верх ворот. Возвышающиеся около Золотых ворот остатки валов дают представление о былой грандиозности городских укреплений Владимира.

Золотые ворота во Владимире (1164 г.; стр. 313) представляют собой, в подражание одно-именным киевским воротам, прямоугольный вертикальный объем, прорезанный в центре аркой проезда и увенчанный большим зданием церкви, перестроенной в XVII-XVIII вв. Несколько вросшие в течение: веков в землю, ворота до сих пор производят сильное впечатление величием и стройностью своей проездной арки и строгостью архитектурных форм. Внутри ворот сохранилось устройство для боя, состоящее из арки, перекинутой на половине высоты проезда; эта арка несла деревянный настил, на котором находились защитники города во время осады. В толще южной стены имеется древняя белокаменная лестница, которая вела наверх - на валы и в церковь.

Высокий обрывистый берег Клязьмы, на котором расположен Владимир, господствует над рекой и низким противоположным берегом. Благодаря этому город и его главные здания видны издалека. Сверху, из города, открывается широкий вид на противоположный берег реки и заречные дали. В самой высокой точке города был построен Успенский собор (1158-1161 гг.; стр. 31 и 315) - главное здание столицы. В отличие от четырехстолпных городских соборов времени Долгорукого, это-большое шестистолп-ное здание, с хорами только в западной его части.
____

1 Обозначения на плане Владимира XII-XIII вв. на стр. 31: 1. Город Мономаха («Печерный город»). И. «Ветчанной город»; укрепления 1158-1164 гг. III. «Новый город»; укрепления 1158-1164 гг. IV. Детинец.

Собор был значительно перестроен после пожара 1185 г.

Первоначальный одноглавый собор сохранился как средняя часть современного здания. Он выступает снаружи над кровлей позднейшей пристройки, вследствие чего его закомары образуют второй ярус закомар над полукружиями позднее пристроенных галерей.

Успенский собор во Владимире был самым обширным, торжественным и величественным зданием Владимиро-Суздальского княжества. Его внутреннее и наружное убранство поражало современников неслыханной по тому времени роскошью, обилием позолоты и цветных тканей. Стройное и изящное белокаменное здание легко вздымало свою сверкающую золотом главу и занимало господствующее положение в архитектурном ансамбле Владимира.

Стены и столбы Успенского собора очень стройны; они гораздо тоньше, изящнее, чем это было в предыдущий период. Благодаря этому архитектура его интерьера отличается пространственностью и воздушностью, которые сочетаются с большой геометрической правильностью плана.

Недалеко от Владимира Андрей построил себе загородную резиденцию Боголюбово (стр. 33 и 313), представлявшую собой окруженный земляными валами с каменными башнями замок, центральным зданием которого был большой дворец, соединенный системой каменных переходов с церковью. Перед дворцом и храмом был обширный мощенный белым камнем двор, где находилась большая каменная чаша под каменным шатром на восьми колоннах.

Собор Боголюбова (1158 г.), известный только по материалам раскопок, имел внутри четыре круглых столба. Убранство этого здания было роскошным. По летописным данным, оно было обильно украшено внутри и снаружи золотом; вероятно, были позолочены капители и детали наружных аркатурных поясов. Полы в алтаре были медные, сверкавшие, как золото; на хорах полы были набраны из разноцветных майоликовых плиток. В летописи сказано, что на блеск золота в этом здании было трудно смотреть. Не может быть сомнения в том, что дворец в Боголюбове был украшен не менее богато.

От дворца хорошо сохранились только лестничная башня и переход из нее на хоры церкви. Эти части украшены снаружи аркатурами на колонках, подобными аркатурным поясам церковных зданий. Необходимо отметить крестовый свод, несущий переход от башни к храму, а также тройное окно гражданского типа на восточном фасаде башни и двухъярусную аркатуру на колонках на западном ее фасаде.

Церковь Покрова на Нерли (стр. 33 и 314) была выстроена в 1165 г. поблизости от Боголюбова, при впадении р. Нерли в Клязьму, на конечном пункте речного торгового пути, который вел на восток, на Волгу. Монастырская церковь на Нерли отмечала подъезд к Боголюбову и Владимиру, архитектурно выделяя въезд в столицу. Хорошо сохранившаяся церковь искажена только поздним луковичным куполом и полусферической кровлей вокруг барабана.

План церкви на Нерли повторяет планы собора в Переславле и церкви в Кидекше. При сравнении с собором в Переславле-Залесском особенно заметны сильно выраженные вертикальные пропорции, придающие ей замечательную легкость и воздушность. В древности здание было окружено монастырскими постройками. Удивительно изящное и стройное сооружение прекрасно гармонирует с живописным окружающим пейзажем. Это достигнуто также и тем, что усложнились наружное расчленение и архитектурная декорация стен, для которых характерны многоуступчатые лопатки, закомары, оконные и дверные проемы и большое количество колонок различных размеров.

Большие колонки, приставленные к наружным лопаткам, несли резные каменные водосточные сливы между закомарами; арочки фриза опираются на миниатюрные колонки, которые имеются в порталах, на барабане и на апсидах здания. Лопатки усложнены уступами прямоугольного и закругленного профиля, что придает наружным стенам глубокий рельеф и насыщает их поверхности сочной пластикой.

Большую роль в композиции здания играют перспективные порталы, в которых богатая архитектурная декорация сочетается с величественной монументальностью.

Помещенные в полукругах закомар каменные рельефы, изображающие библейского царя Давида, играющего на музыкальном инструменте и окруженного слушающими его зверями, служат дополнительным средством усиления пластики стен. Эта наружная скульптурная декорация представляет собой одно из наиболее существенных новшеств в церковной архитектуре, которого мы не встречали ни в одной из местных школ русского зодчества того времени, за исключением Галича, и которое впоследствии получило свое блестящее развитие в строительстве времени Всеволода и его наследников. Рельефы уничтожают тяжесть стены, делают ее нарядной, воздушной и легкой.

Летопись говорит, что для строительства новой столицы Андрей собрал «ото всех земель» мастеров. Это свидетельствует о том, что во Владимире работали вместе с местными мастерами зодчие из других русских земель и, в первую очередь, из Галицкой. Наследники Андрея получили не только кадры хорошо обученных и исключительно талантливых архитекторов, но и вполне сложившуюся блестящую школу архитектурного мастерства. Такие жемчужины русской архитектуры, как владимирский Успенский собор и церковь Покрова на Нерли, являются памятниками мирового значения и должны быть причислены к лучшим созданиям человеческого архитектурного гения.

Как в политике, так и в архитектуре Всеволод продолжал и развивал традиции предыдущего времени. Он еще более расширил Владимир, усилил его укрепления и продолжал строительство монументальных зданий, которые должны были сделать столицу его княжества самым красивым, богатым и мощно укрепленным городом древней Руси.

В 1194-1196 гг. к крепостному ансамблю Владимира была добавлена каменная стена (стр. 31) с воротами и надвратной церковью, отделившая детинец, в который вошли Успенский собор и княжеский дворец с построенным Всеволодом Димитриевским придворным собором, от остального города. Этот первый белокаменный город в истории русской архитектуры свидетельствует об усилившемся обособлении правящей верхушки от остального населения города.

После пожара, который постиг Успенский собор в 1185 г., Всеволод в 1185-1189 гг. окружил постройку Андрея с трех сторон новыми стенами (стр. 31 и 315), так что первоначальное значение оказалось как бы в футляре, и перестроил его апсиды. Это означало не только увеличение собора, превратившегося теперь из однокупольного в пятикупольный, но и глубокое изменение архитектурного образа прежнего здания.

Сравнение частей Успенского собора, построенных при Андрее, с частями, возведенными при Всеволоде, показывает некоторое снижение архитектурного мастерства, особенно в архитектурном декоре и в отношении регулярности плана. Стены пристроенной части значительно толще и разбиты менее правильно, чем стены первоначального здания. Масштаб окружающих галерей крупнее масштаба средней части собора.

Архитектурный объем Успенского собора после его перестройки стал более массивным, получил более величественную и спокойную широту пропорций, а добавление четырех глав создало новую мощную архитектурную композицию здания, масштаб которого более соответствовал ансамблю разросшегося города. По сторонам окон размещены скульптурные маски. Выделяется обращенный к реке южный фасад собора, на котором окна и арочный пояс размещены несколько ниже, чем на других фасадах, а колонки арочного пояса стоят на отливе, благодаря чему усилена толщина нижней части стены.

Грандиозный монументальный образ нового собора с большой простотой и выразительностью передает характер эпохи могучего Всеволода, о котором автор «Слова о полку Игореве» писал, что его воины могут «расплескать веслами Волгу и вычерпать шеломами Дон».

Другим замечательным произведением русской архитектуры времени Всеволода является четырехстолпный, одноглавый, трехапсидный Димитриевский собор (стр. 35 и 315)-дворцовая церковь, построенная в 1194-1197 гг. при княжеском дворце во Владимире. На его наружных стенах впервые появляется большое количество рельефов, занимающих всю верхнюю половину стен, начиная от аркатурного пояса.

Димитриевский собор - одно из лучших произведений владимиро-суздальского зодчества и наряду с церковью на Нерли занимает в истории мирового искусства выдающееся место.

Димитриевский собор как в плане, так и в наружном объеме сходен с церковью на Нерли, но более массивен и материален. Именно в дворцовом храме получили широкое применение белокаменные резные рельефы, восходящие к народной. резьбе по дереву, украшавшей жилые здания того времени. Их содержание проникнуто народными сказочными и былинными образами, которые переплетаются с мотивами христианских легенд. Сюжеты рельефов близки народным произведениям этого времени. Подобно «Слову о полку Игореве», его современник - Димитриевский собор - обогащен в украшающих его рельефах сказочными образами, наполненными представлениями, восходящими еще к языческому времени.

Прекрасно по своим пропорциям расчленение наружного архитектурного объема здания. В троечастном делении стен преобладает среднее деление, в котором помещен портал. Архитектурные массы здания постепенно становятся легче по направлению к верху: тяжелый нижний ярус, облегченный верхний ярус с многочисленными рельефами и, наконец, наверху - легкий барабан, завершающий здание. В древности барабан стоял на прямоугольном постаменте, похожем на постамент под барабаном Успенского собора. Купол сохранил свою древнюю форму. Обилие декоративных деталей придает зданию нарядный, пышный характер.

Через некоторое времй после постройки собора к нему была пристроена лестничная башня, похожая на аналогичную башню в Боголюбове. В гармонической форме Димитриевский собор воплощает современный ему идеал красоты и величия, отраженный в кристаллической ясности архитектурной композиции здания, в торжественном и нарядном декоративном убранстве, в спокойной и величавой монументальности его архитектурного образа.

Сравнение архитектуры Димитриевского собора и церкви Покрова на Нерли с современными им памятниками западноевропейской романской архитектуры наглядно обнаруживает превосходство высокого художественного мастерства владимирских памятников, обусловленное удивительно гармоническим равновесием архитектурных форм, глубоко отличных от сильных и выразительных, но тяжеловесных и угловатых объемов романских зданий.

I в) Заключительный период развития владимиро-суздальского зодчества

Дробление Владимиро-Суздальского княжества на уделы после смерти Всеволода (1212 г.) и беспрерывные войны между сыновьями последнего способствовали тому, что в этот тяжелый период мало строили из камня. Ни одно из немногих зданий, сооруженных в это время, не дошло до нас целиком. Наблюдаются измельчение архитектурных форм, утеря конструктивной ясности и сосредоточение внимания зодчего на изощренной архитектурной декорации фасадов здания.

Архитектурный объем храма усложняется притворами - невысокими боковыми пристройками с трех сторон, напоминающими «прирубы» в деревянном зодчестве. Их кровля имеет бочкообразное покрытие с заострением, также характерное для деревянной архитектуры. Наряду с широким применением резных декоративных узоров, эти особенности свидетельствуют о влиянии на монументальное каменное строительство живописной и нарядной архитектуры княжеских и боярских хором.

Собор в Суздале (1222-1225 гг.) сохранил в первоначальном виде только нижние части стен до аркатурного пояса включительно. Он обрушился ещё в XV в., и современная верхняя
часть его относится к XVI в. По сравнению с предыдущими периодами изменилась также и строительная техника: здание выстроено из местного материала - розового туфа, грубо отесанного и неровно выложенного, с применением кирпича для выравнивания кладки стен, и только лопатки и аркатурный пояс тщательно вытесаны из белого камня. Хоры собора были очень велики и занимали всю западную часть интерьера, вплоть до подкупольных столбов. Они были прекрасно освещены двумя световыми главами, поставленными над западными углами здания. Внутри собор был расписан яркими и красочными фресками, от которых сохранились только небольшие фрагменты.

Наиболее выдающимся произведением владимиро-суздальского зодчества XIII в. является собор в Юрьеве-Польском (1230-1234 гг.; стр. 35 и 315), построенный незадолго до татарского нашествия. Верхняя часть его стен, барабан и своды упали еще в древности, и развалившееся здание было частично заново сложено в конце XV в. московским строителем Ермолиным, не считавшимся при этой реставрации с расположением рельефов наружных стен и заново надстроившим верхнюю часть здания.

Собор в Юрьеве-Польском представляет собой небольшое сооружение четырехстолпного типа, в котором имеется ряд особенностей, впервые встречаемых во владимиро-суздальском зодчестве. Наиболее существенно, что выложенный из белого камня собор был снаружи сплошь украшен резьбой по камню, что является дальнейшим развитием наружного декоративного убранства Димитриевского собора во Владимире. План собора в Юрьеве-Польском отличается от плана последнего квадратной формой столбов, отсутствием лопаток на внутренних стенах и тремя притворами, как в соборе Суздаля. Притворы усложняют план собора и придают некоторую распластанность его наружному объему.

Вся нижняя часть стен, вплоть до аркатурного фриза, покрыта очень богатой и нарядной углубленной орнаментальной резьбой по камню, красиво переливающейся разнообразными оттенками светотени. Резные узоры, покрывающие лопатки, колонки и арки, выполнены рельефно. Обильное украшение стен указывает на перерождение строгой, конструктивной системы наружного расчленения более ранних владимиро-суздальских зданий и на усиление начала декоративности. Это свидетельствует о некотором влиянии богатой отделки княжеских хором на общественно-культовые здания, об исчезновении монументальности и величественности архитектурного образа и говорит о преобладании украшений во владимиро-суздальском зодчестве на заключительном этапе его развития. В соборе Юрьева-Польского декоративное начало, которое имело большое значение еще в Димитриевском соборе во Владимире, достигло предельного развития.

Наряду с некоторой дробностью в архитектурной композиции собора в Юрьеве-Польском необходимо подчеркнуть высокое мастерство в искусстве резьбы по камню талантливейших мастеров-резчиков, продолжавших в камне древнюю традицию резьбы по дереву. В рельефах собора содержится много причудливых и фантастических изображений людей, зверей и птиц - живых и ярких фигур, проникнутых духом народных сказок и былин.

Архктектура XIII в. была только эпизодом в общем развитии владимиро-суздальского зодчества, наивысший расцвет которого относится к предыдущим его периодам. Его дальнейшее развитие было приостановлено татаро-монгольским нашествием, сокрушившим раздробленные княжества древней Руси и надолго замедлившим ее культурное развитие.

АРХИТЕКТУРА ПЕРИОДА ОБЪЕДИНЕНИЯ РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ ВОКРУГМОСКВЫ (XIV и первая половина XV вв.)

В тяжелый период татаро-монгольского ига все силы русского народа были направлены на то, чтобы объединиться и освободиться от власти захватчиков. Необходимость борьбы с татаро-монголами за свое освобождение ускорила образование на Руси централизованного государства. Объединение отдельных русских земель вокруг Москвы и начало образования сильного русского централизованного государства - основное явление этого исторического периода.

В тесной связи с этим процессом перед Москвой возникла новая задача собирания культурного наследия всех русских земель и создания единой, общерусской культуры. Аналогичные задачи стояли в области искусства, в области архитектуры.

Новгородская и Псковская земли были единственными русскими областями, которые не были разграблены татарами. В Новгороде и Пскове сохранились традиции каменного зодчества. Они нашли отражение в одновременно развивавшейся архитектуре Москвы, где в XIV- XV вв. закладывались основы будущей общерусской архитектуры.

1. АРХИТЕКТУРА НОВГОРОДА И ПСКОВА (XIV-XV вв.)

Характерное для всех русских земель сокращение строительства после татаро-монгольского нашествия коснулось и Новгородско-Псковской земли.

В XII в. в Новгороде сложилась боярская республика, управление которой сосредоточивалось в руках представителей боярства и крупнейшего купечества, избиравшихся на вече. Финансирование строительства культовых зданий велось не только богатой боярской и купеческой верхушкой новгородского и псковского общества, но и низшими слоями горожан и ремесленников. В XIV и XV вв. много храмов было построено горожанами, объединенными в «улицы» и «концы» - отдельные районы города.

В архитектуре Новгорода и Пскова крепостное зодчество играло очень большую роль. Земляные валы Новгородского посада стали заменять каменными стенами. Псков был окружен несколькими поясами каменных стен. Как показали археологические раскопки в Новгороде, в это время велось также большое строительство деревянных городских жилых домов, которые до нас не дошли.

Ведущим архитектурным типом в новгородской и псковской монументальной каменной архитектуре XIV и XV вв. был небольшой посадский храм, представляющий собой простое и лаконичное по своим формам, квадратное в плане, четырехстолпное крестовокупольное здание, с одной или тремя апсидами. Для Пскова характерны многочисленные пристройки к основному зданию и отдельные каморки и тайники во внутренних помещениях церквей, в которых бояре и купцы хранили ценное имущество. В Новгороде с появлением в XV в. под церквами подклетов в них хранили также и товары.

Новгородские и псковские церкви были внутри расписаны фресками, причем в XIV и XV вв. существенно изменился самый характер этих росписей. В них наблюдается усиление реалистических черт: преобладают многофигурные композиции, пронизанные движением, отличающиеся широким декоративным характером и яркими красками, с архитектурными и пейзажными фонами. В изображенных сценах меньше церковной символики, лица получают индивидуальные черты. В XIV и XV вв. широко развивается станковая живопись (иконы), создаются иконостасы в виде стенок, отделявших алтарные помещения от главной части храма. Среди живописцев, работавших в Новгороде, следует отметить Феофана Грека, потом переехавшего в Москву. Иконостас, развивавшийся начиная с XV в. одновременно в Новгороде и в Москве, представляет собой специфическую русскую форму синтеза архитектуры и станковой живописи, монументальность которой обусловлена подчинением живописи архитектурным задачам.

Новгородские церкви этого времени выложены из разноцветного местного камня, не тесаного и только несколько сколотого на поверхности стен, на сером известковом растворе. Подкупольные столбы, иногда своды, барабан с куполом, наружные лопатки с венчающими их многолопастными кривыми и детали фасадов выкладывались из кирпича.

а) Архитектура Новгорода

Ансамбль Новгорода XIV-XV вв. (стр. 39) существенно отличался от ансамбля Новгорода XII в. Величественные доборы продолжали играть роль главных архитектурных сооружений, но наряду с ними разрослась городская жилая застройка, хоромы знати и жилые дома богатых горожан стали более поместительными, удобными и богатыми. Новгородский детинец и посад получили каменные стены с башнями и воротами, превратившими Новгород в первоклассную по масштабам того времени крепость.

Насыщенность городской застройки, в соединении с ростом размеров жилых домов, увеличила удельный вес гражданской архитектуры по сравнению с церковными постройками.
Существенным новшеством в ансамбле Новгорода XIV-XV вв. было строительство в городе большого количества каменных приходских церквей. Небольшие по размеру, так же как и многочисленные деревянные церкви, они были разбросаны по посаду, вследствие чего большие соборы уже не выделялись, как раньше, над общей городской застройкой. Возвышаясь над деревянными постройками и отличаясь от них своей архитектурой, каменные посадские храмы играли роль связующих звеньев между общей массой деревянной застройки города и величественными соборами старого времени. Благодаря этому ансамбль Новгорода освободился в XIV- XV вв. от того резкого контраста между большими и малыми зданиями, который был характерен для XII в., и выглядел более единым в архитектурном отношении и более богатым каменными зданиями церквей и крепостных сооружений.

Новгород играл роль форпоста русской земли, оборонявшего ее от западных врагов. Особенно трудна была борьба с немецко-шведскими интервентами в годы татарского нашествия. Несмотря на эти трудности, Новгород отстоял свою независимость и защитил русскую землю от вторжения с запада. Длительная и ожесточенная борьба с немецкими и шведскими захватчиками вызвала строительство обширной системы новгородских крепостей, среди которых особенно следует отметить Старую Ладогу, Порхов и Копорье. Блестящие победы русского войска над немецкими псами-рыцарями на льду Чудского озера в 1242 г. и в Раковорской битве 1268 г. приостановили немецкую агрессию и позволили создать крепкую защиту северо-западных границ Руси.

Сильной крепостью была Старая Ладога (стр. 39 и 316) в низовьях Волхова, имевшая каменные стены уже в XII в. Расположенная к югу от Ладожского озера, она обороняла от шведов нижнее течение Волхова.

Копорье было перестроено в 1280 г., когда деревянные стены были заменены каменными стенами и башнями, позднее еще раз перестроенными, образующими в плане форму, близкую к треугольнику. Это была первая новгородская крепость после Старой Ладоги, построенная целиком из камня. Крепость Копорье стоит недалеко от берега Финского залива на высокой скале, окруженной со всех сторон естественными оврагами, глубина которых достигает 50 м.

В 1387 г. новгородцами была возведена, частично перестроенная в 30-х годах XV в., каменная крепость Порхов на р. Шелони, прекрасно сохранившаяся до нашего времени (стр. 39). Ее мощные стены и башни имеют в плане форму пятиугольника; в вышину стены имели 8-10 м при толщине в 1 м.

Общий периметр крепостных стен как Порхова, так и Копорья достигает 500 м. Стены и башни выложены из местного тонкого плитняка на крепком известковом растворе. Местный камень-плитняк отличается исключительной прочностью и почти не поддается выветриванию. Сложным устройством отличаются входы в крепости, прекрасно защищенные.

Общий облик крепостей был мощным и суровым, чему способствовало отсутствие детальной архитектурной обработки стен и башен.

По сравнению с крепостным строительством, церковное строительство этого времени вплоть до середины XIV в. отличается скромными масштабами и носит менее представительный характер, чем в великокняжеский период. Вследствие этого мы можем говорить об известной демократичности новгородской и псковской архитектуры, сказавшейся в значительной переработке планового построения и интерьера, который становится более интимным, а также в скромности внешнего художественного облика здания.

Как показывает церковь бывшего Перынского скита в окрестностях Новгорода, построенная, повидимому, в первой половине XIII в., архитектурный тип новгородских приходских церквей XIV-XV вв. сложился еще в XII в. или в начале XIII в. После Перынской церкви выдающимися примерами церквей этого типа служат загородные монастырские церкви: церковь Николы на Липне (1292 г.; стр. 41), расположенная близ устья р. Меты, впадающей в озеро Ильмень, а также церкви в Ковалеве (1345 г.; стр. 317) и в Болотове (1352 г.; стр. 41 и 317) в ближайших окрестностях города, к востоку от него. Характерно, что Перынская и Болотовская церкви, как показывают самые их названия (происходящие, повидимому, от языческих богов Перуна и Волоса), были, вероятно, поставлены на местах древних языческих капищ, которые уже в первые времена христианства были уничтожены и заменены церквами.

Церкви на Липне и в Болотове представляли собой простые квадратные здания, напоминавшие деревянные срубы-клети; так, Липненская церковь имела лопатки только на углах (Болотовская церковь вовсе не имела наружных лопаток); фасады обоих зданий были первоначально завершены трехлопастными кривыми. Все ‘три церкви представляли собой крестовокупольные постройки с четырьмя подкупольными столбами и одной апсидой. В Ковалевской церкви покрытие было позакомарным, но лопатки были только на углах.

Особенность Ковалевской и Болотовской церквей составляли их притворы, различные по форме: их было три в Ковалеве и два в Болотове. Интерьеры всех трех церквей были украшены фресковыми росписями величайшей художественной ценности; особенно выделялась живопись Болотовской церкви - самая выдающаяся новгородская роспись XIV в. Она отличалась богатством колорита и удивительной непосредственностью реалистического изображения людей и человеческих чувств. Величайшей потерей для русского искусства является гибель этих трех замечательных памятников русского искусства - церквей в Болотове, Ковалеве и на Липне, почти полностью уничтоженных снарядами, фашистских варваров во время Великой Отечественной войны.

Все эти церкви имеют большое значение в истории русского зодчества. В их предельно скромном и, вместе с тем, нарядном архитектурном облике заметно влияние народной деревянной архитектуры, особенности которой могли сказаться именно в этих сооружениях, построенных не в городе, а в качестве загородных монастырских церквей. Новгород издревле славился своими плотниками, как Владимир - каменщиками. Талантливые архитекторы из народа внесли в свои творения характерную для народного мировоззрения мудрую и ясную простоту, они сумели воплотить в архитектурном образе созданных ими скромных сооружений удивительную правдивость и искренность. Предельно простая композиция этих трех зданий, их прекрасные интерьеры, насыщенные совершенными по форме и глубокими по содержанию красочными росписями, обнаруживают редко встречаемое в архитектуре умение превратить малое и повседневное в великое и гениальное.

Существенной особенностью новгородского строительства, начиная с Липненской церкви, была техника каменной кладки из грубо отесанного волховского плитняка, с добавлением валунов и частично кирпича, на растворе извести с песком. Поверхности стен были довольно неровные, что отличало их от геометрически более правильной и тщательно отделанной каменной кладки, применявшейся во владимиро-суздальском зодчестве.

Наиболее выдающиеся городские монументальные сооружения Новгорода того времени - церковь Федора Стратилата (1361 г.; стр. 41 и 317) и Спасопреображенский собор (1374 г.)» оба - на Торговой стороне. В обоих зданиях Сохранились замечательные остатки фресковых росписей. Они были построены боярами «со уличаны» (т. е. с жителями данной улицы).

Для интерьера этих сооружений, наряду с расширением центральной части здания благодаря приближению столбов к стенам, характерно наличие палат (хор) с небольшими приделами нр них, сооруженными боярскими семьями для лрчного пользования, и нескольких тайников для хранения ценностей.

Церковь Федора Стратилата и Спасопреображенский собор очень близки друг к другу по сроей архитектуре и были, вероятно, построены одной и той же артелью новгородских мастеров. 3 основу их положен тип Липненской церкви, но. они имеют по четыре лопатки на каждой наружной стене и многолопастные кривые, которыми завершались первоначальные фасады.

Оба памятника, особенно Спасопреображенский собор, не только крупнее по своим размерам, чем загородные монастырские церкви, но и гораздо наряднее их по своей архитектуре. Так, особенно выделяются разводы из валиков на арендах. Однако общая масса новгородских приходских храмов XIV в. отличается более простым характером своей архитектуры и скромным декоративным убранством.

Архитектура этого времени отражает художественные вкусы не только родовитого боярства, нр, и городского купеческого и ремесленного населения, для которого характерны более скромные объемы зданий в сочетании с праздничной нарядностью их изящного декоративного убранства. В более простых новгородских постройках многолопастные покрытия заменяются пофрон-тонными.

С середины XV в., когда отчетливо обозначилась ведущая роль Москвы как центра общерусской культуры, в новгородской архитектуре начинает преобладать нарочитый архаизм, стремление воспроизводить в новом строительстве старые новгородские формы. Особенно показательна в этом отношении обширная строительная деятельность новгородского архиепископа Евфимия, направленная к усилению пошатнувшегося авторитета и могущества новгородских правящих классов, которые из своекорыстных интересов боролись против прогрессивного стремления народных низов к объединению с Москвой.

В условиях обостренной классовой и политической борьбы в Новгороде, доходившей до открытых выступлений против боярской олигархии, новгородский архиепископ расширил и укрепил свою резиденцию внутри Кремля. Евфимий заменил деревянный «владычный двор» комплексом каменных зданий различного назначения, в целом напоминающих феодальный замок, со сложной системой оград, ворот и переходов. Архитектурный центр этого комплекса - трехэтажное кирпичное здание, верхний этаж которого занимает обширная, квадратная в плане одностолпная палата (1433 г.)., Палата служила местом собрания боярского «Совета господ», возглавлявшегося архиепископом и руководившего деятельностью веча и главного суда, и предназначалась для приема послов и других официальных торжеств.

Ансамбль владычного двора, начатый строительством еще в 1433 г., завершился постройкой башни, позднее надстроенной и прозванной часозвоней (1443 г.; стр. 317). Это самая высокая башня в новгородском кремле, имевшая значение как наблюдательный пункт крепости.

В лице Евфимия новгородское боярство имело деятельного и энергичного союзника в борьбе против объединения с Москвой. С целью оживления местного новгородского патриотизма он предпринял «реставрацию» особо почитаемых древних каменных церковных сооружений - церкви Ивана на Опоках, Ильи на Славне и ряда других.

Широкие массы новгородского народа тяготели к Москве, как к новому политическому и культурному центру русского государства, вопреки желаниям боярской олигархии. Правящая верхушка изменила Москве и пригласила литовского короля княжить в Новгороде, что вызвало поход на Новгород московского великого князя Ивана III, закончившийся упразднением самоуправления Новгорода (1478 г.).-Эти политические события получили свое отражение в последнем периоде новгородской архитектуры (XVI в.), когда она заимствовала некоторые московские архитектурные типы и формы, хотя и сохранила свои местные особенности.

б) Архитектура Пскова

Псков, входивший первоначально в состав новгородских земель, стал в середине XIV в. самостоятельной феодальной боярской республикой, несколько более демократичной, чем Новгород. Как и Новгород, Псков играл очень большую роль в истории борьбы русского народа с немцами. В течение нескольких веков он успешно отражал нападения немецких рыцарей, пытавшихся вторгнуться в русскую землю и захватить западную ее часть, и наносил жестокие удары захватчикам.

Псков был крупнейшей и сильнейшей крепостью на западной границе русских земель (стр. 39) 1. Расположенный на восточном берегу р. Великой, при впадении в нее р. Псковы, город, кроме укрепленного детинца, занимавшего высокую и неприступную скалу на месте слияния двух рек, имел несколько рядов укреплений посада, возникших постепенно. К «Крому» (детинцу) были пристроены сперва Довмонтова стена, названная по имени князя Довмонта, героя Раковорской битвы с немцами, потом - Середний город, наконец - Окольный город.

Непрерывные войны с немцами в течение XIII в. и первой половины XIV в. не создавали обстановки, благоприятной для строительства, и последнее в это время носило главным образом оборонительно-крепостной характер. Известно, что в этот период, помимо укреплений Пскова, был сооружен ряд крепостей, например в Изборске (стр. 316), Острове, Красном. От монументального строительства этого времени до нас сохранились только остатки крепостей и собор Снетогорского монастыря (1310 г.), представляющий собой повторение древнего Мирожского собора.

В XV в. строительство из камня получает в. Пскове особенно широкий размах. Неоднократно надстраиваются и перестраиваются укрепления «Крома». В самом городе и в окружающих его монастырях и селах возводится много каменных церквей, облик которых свидетельствует о сложении самостоятельной псковской архитектурной школы. Связь с новгородским зодчеством отчетливо выступает в этих постройках; необходимо отметить также и некоторую общность с раннемосковской архитектурой (например, в наличии трех апсид, отсутствии хор, применении ступенчатых арок), что объясняется более тесными, чем у Новгорода, политическими связями Пскова с Москвой.

В псковских постройках XV-XVI вв. отсутствует кирпич; не только самые стены, но и столбы и своды, а также наружные лопатки
____

1 Перечень зданий, обозначенных на плане Пскова на стр. 39: /.Ивановский монастырь. 2. Церковь Успения с Пароменья. 3. Церковь Николы Каменноградского. 4.. Це рковь Климента. 5. Мирожский монастырь, б. Церковь Георгия со Взвоза. 7. Поганкины палаты. 8. Дом Сутоцкого. 9. Дом Яковлева. 10. Церковь Сергия с Залужья. 11. Церковь Николы со Усохи. 12. Церковь Василия на Горке. 13. Дом Лапина. 14. Дом Трубин-ского. 15. Церковь Воскресенья со Стадища. 16. Церковь Варлаама Хутынского.
выложены из местной плиты на известковом растворе.
Сводчатые перекрытия концов креста псковских церквей имеют несколько разновидностей. Помимо обычной формы, когда подпружные арки купола расположены ниже сводов концов креста, как, например, в церкви Варлаама Хутынского (1495 г.), встречаются арки, расположенные заподлицо со сводами, так что внутренние поверхности сводов и арок сливаются в одну общую поверхность (церковь Михаила Архангела в Кобыльем городище близ Пскова, 1462 г.; Георгия со Взвоза в Пскове, 1494 г.), и ступенчатые арки, расположенные на ступень выше сводов.

Древнейшее известное здание XV в. в Пскове- церковь Василия на горке (1413 г.; стр. 45 и 318)-свидетельствует о тесной связи псковской архитектуры с ранне-московским зодчеством. Перекрытая по закомарам (нынешнее четырехскатное покрытие - более позднее), она имеет три апсиды и ступенчатые арки. Апсиды и барабан завершены тройными орнаментальными фризами, которые типичны почти для всех псковских зданий последующего времени. Они состоят из мотивов новгородского происхождения, расположенных, однако, тройными лентами, по-московски.

Типично псковские черты в этом здании - это круглые столбы, благодаря которым внутреннее помещение храма стало более просторным, и многочисленные пристройки к основному зданию, придающие наружной композиции сложную асимметричную форму. Эти пристройки в сочетании с небольшой высотой сооружения сближают его с архитектурой жилых деревянных хором, с их многочисленными срубами разновременного происхождения. Обычно пристройки к псковским церквам тоже возникали лишь постепенно и в разное время. Архитектурные объемы Васильевской церкви как бы расплылись вширь, и самое здание, благодаря своим пристройкам, было композиционно связано с окружающими жилыми домами. Большинство пристроек служило приделами, а также кладовыми, предназначенными для хранения в хорошо защищенном от пожара месте ценных вещей и товаров.

Стены и внутренние столбы здесь делаются обычно гораздо толще, чем в Новгороде, что связано с меньшей прочностью псковского строительного материала. Поверхности стен псковских зданий отличаются еще более неровным характером, чем в Новгороде: они как бы вылеплены из мягкой массы, что придает им большую выразительность и живописность. Пластическая насыщенность архитектурных форм сочетается с небольшим количеством декоративных деталей - простых валиков-арок на апсидах, скромных прямоугольных бровок над окнами, нарядного пояса вокруг барабана главы или верхней части апсид. Стена членится массивными каменными лопатками, очень широкими и плоскими.

Наряду с типичными трехапсидными зданиями, в Пскове имеются также и одноапсидные церкви по типу новгородских, например церковь Варлаама Хутынского (1495 г.). Позакомарное покрытие встречается очень редко. Обычно псковские церкви были покрыты пофронтонно на восемь скатов, как, например, церковь в Кобыльем городище.

Псковская архитектура сохранила свой особый характер также и после окончательного присоединения Пскова к Москве (1510 г.). К этому времени относится, например, церковь Воскресения со Стадища (1532 г.; стр. 318). Многие более ранние здания были в это время перестроены и расширены, например церкви Успения с Пароменья (1521 г.; стр. 45), Николы со Усохи (1536 г.) и др. В XVI и XVII вв. к ним пристраивали или ставили около них отдельно звонницы, достигавшие, как, например, при церкви Успения Пароменской, больших размеров, а также галереи, крыльца и приделы, что еще более сближало их архитектурную композицию с хоромами. Нижние помещения отдельно стоящих звонниц служили кладовыми и товарными складами купцов - их строителей.

Особого внимания заслуживают маленькие бесстолпные одноапсидные церкви, например церковь Успения в Гдове (XVI в.; стр. 77). Они перекрыты сложившейся в Пскове системой опирающихся друг на друга сводиков (ступенчатые своды), несущих узкий световой барабанчик. Подобные небольшие церкви являются характерной особенностью псковской архитектурной школы. В этих предельно простых и необычайно изящных сооружениях псковские мастера достигли большого художественного совершенства. Бесстолпные церкви строили нередко также в качестве приделов при больших церквах, как, например, в Димитриевском соборе в Гдове (1540 г.). Фасады бесстолпных церквей повторяют композицию фасадов церквей с внутренними столбами.

Одной из самых выдающихся особенностей псковской архитектуры являются звонницы (стр. 318). Заменяя собой сложные и дорогостоящие колокольни, небольшие и скромные сооружения звонниц составляют неотъемлемую часть псковского архитектурного пейзажа. Их строительство относится главным образом к XVI и XVII вв.

Органическое соединение практической целесообразности и художественной образности составляет характерную черту этих сооружений. В зависимости от веса и размера колоколов, столбы звонниц в одном и том же сооружении имеют различную толщину, арки пролетов - различную ширину. Архитектура звонниц лаконична и выразительна.

Псковская архитектура была тесно связана с жизнью и потребностями торгово-ремесленного населения большого города. Относительно демократический характер общественно-политического устройства Пскова, в котором не было сплоченной и могущественной группы крупных феодалов-землевладельцев, как в соседнем Новгороде, оказал значительное влияние на характер псковской архитектуры. Скромная внешняя и внутренняя отделка псковских зданий придает им уютность и приветливость. Псковские мастера были практичны и вместе с тем неистощимы в своей изобретательности и умении достигать больших результатов при ограниченных материальных возможностях.

Псковская плита не отличается большой прочностью, она разрушается под действием атмосферных осадков. Поэтому столь привлекательная и характерная для Пскова наружная побелка зданий служила не только декоративным приемом, но и необходимым средством защиты зданий от разрушения. Постройка притворов, папертей и крылец вызывалась практическим стремлением увеличить вместимость маленького здания без увеличения размеров его основной части.

Появление круглых каменных столбов было вызвано желанием расширить тесные внутренние помещения без затраты дополнительных средств на увеличение самого здания и придать столбу более выразительную форму. Та же практическая потребность обусловила развитие в Пскове небольших бесстолпных храмов, перекрытых ступенчатыми сводами.

Все эти архитектурные приемы, свидетельствующие о большой изобретательности и высоком художественном мастерстве псковских зодчих, получили широкое признание в русской архитектуре далеко за пределами Пскова. В XV-XVI вв. артели псковских зодчих заслуженно пользовались широкой известностью в Русском государстве, их постройки мы встречаем во многих городах, включая и Москву.

* * *
В трудные годы татарского ига и непрерывной борьбы с немецкими захватчиками псковские и новгородские мастера в новых исторических условиях продолжают развивать и совершенствовать искусство архитектуры, пользуясь традициями каменного монументального зодчества Киевского государства. Талантливые мастера Пскова и Новгорода творчески перерабатывают наследие киевского зодчества, создавая массовую архитектуру, доступную более широким слоям населения: вместо роскошных уникальных сооружений великокняжеского периода они вырабатывают новые типы зданий, более простых и скромных по своей архитектуре, но не менее прекрасных по своему художественному образу.

Архитектура Новгорода и Пскова XIV- XV вв. с удивительной непосредственностью воплотила лучшие черты народного искусства - его правдивость и простоту. В этом причина
огромной художественной ценности, внутренней силы и убедительности скромных новгородских и псковских построек, ставящая их в один ряд с лучшими созданиями человеческого архитектурного гения.

В истории русской архитектуры их значение особенно велико и потому, что в трудных и сложных исторических условиях, когда во всех русских землях каменное строительство почти прекратилось, архитекторы Пскова и Новгорода разрабытывали те реалистические художественные принципы, которые так характерны для русской архитектуры: тесную связь с потребностями жизни, умение прекрасно использовать самые простые и доступные материалы, умение создать органическое единство практического назначения здания, его художественного образа и окружающего ансамбля и ландшафта.

Эти традиции были развиты впоследствии в русском зодчестве.

2. РАННЕ-МОСКОВСКОЕ ЗОДЧЕСТВО (XIV и первая половина XV вв.)

Рост политического и культурного значения Москвы, как важнейшего экономического центра, как центра борьбы с иноземным игом, ме ста пребывания великого князя и главы общерусской церковной организации - митрополита, способствовал объединению вокруг нее отдельных русских земель. Одновременно с непрекра-щавшимся расширением территории Московского княжества увеличивалось значение самого города Москвы. Обширное каменное строительство в Москве начинается в XIV в., с началом усиления Московского княжества.

Сохраняя титул великого князя Владимирского, московские князья и в своем строительстве продолжают художественные традиции владимирской архитектуры, подчеркивая этим нс только политическую, но и культурную преемственность от Владимира. После Куликовской битвы в Москве усиливаются политические и культурные традиции единого государства, восходящие к эпохе Киевской Руси.

Обширное крепостное, жилое и культовое строительство, которое ведется в это время в Москве, создает новый архитектурный облик молодого города, соответствующий его новому положению общерусского культурного и политического центра. Кремль обстраивается при Димитрии Донском белокаменными стенами с башнями (1367 г.), что означало создание нового типа каменного города Московского государства, приспособленного. к изменившимся условиям военно-оборонительной техники.

Объединенные усилия русских земель под руководством Москвы привели к крупной победе над татарами на Куликовом поле (1380 г.). Эта победа, известная в народных сказаниях как «Мамаево побоище», имела огромное морально-политическое значение, показав, что объединенные усилия всего русского народа неминуемо приведут к окончательной победе над врагом, который считался до того времени непобедимым. Куликовская битва оказала огромное влияние на всю русскую культуру, вызвав в русском народе чувство уверенности в своей силе, ярко отразившееся в оптимистическом и жизнеутверждающем искусстве конца XIV-начала XV вв.

Ранне-московские храмы отличаются очень простыми планами. Для них характерны прямоугольная, почти квадратная форма, четыре внутренних столба и три апсиды. Это соответствует типу древних владимиро-суздальских храмов.

Древнерусское архитектурное наследие было глубоко переработано в ранне-московской архитектуре. Последней присущ простой и скромный характер архитектурного убранства, сближающий ее с новгородско-псковской архитектурой и свидетельствующий о тесной связи с народным зодчеством. Для нее особенно характерны новые динамичные архитектурные формы: килевидные очертания порталов, закомар и ярусов кокошников, которыми завершаются здания, шлемовидные главы, начинающие превращаться в луковичные. В этих формах московское зодчество развивает киево-черниговские архитектурные традиции. Все это придает зданиям устремленность вверх, выражающую в своеобразных, русских формах торжество народа-победителя.

Большое значение в поступательном движении русского искусства имело развитие ранне-московской живописи, фресковых росписей и, в особенности, станковых произведений - икон. Выдающимся является творчество замечательного русского живописца Андрея Рублева, которого мы знаем по его знаменитой «Троице», находившейся в иконостасе собора Троице-Сергиева монастыря, по хорошо сохранившемуся иконостасу этого собора (произведение его школы) и по фрескам Успенского собора во Владимире. Живопись Рублева, проникнутая глубокой человечностью и элементами реализма, отличается мягкостью и теплотой красочных сочетаний и монументальной декоративностью композиции, подчиненной архитектуре интерьера. Работая как художник с архитекторами своего времени, Рублев не мог не повлиять на развитие раннемосковской архитектуры, простота и человечность которых созвучны творчеству Рублева.

В области строительной техники в это время наблюдается стремление преодолеть некоторую отсталость, вызванную длительным отсутствием крупного строительства на Руси во времена татарского владычества. Ранне-московские здания отличаются небольшими размерами, что было вызвано как скромными экономическими возможностями Москвы, так и тем, что мастера не решались еще возводить здания больших масштабов. Ранне-московские постройки по владимиро-суздальской традиции выложены из местного, хорошо отесанного белого камня. Район Москвы обладает значительными залежами довольно мягких, пригодных для строительства известняков, находимых вдоль течения Москвы-реки в деревнях Мячково, Протопопове и др., каменоломни которых пользовались широкой известностью в XV-XVII вв., в Подольске и других местах.

Подобно владимиро-суздальским сооружениям, ранне-московские соборы имеют стены, выложенные полубутовой кладкой, но московская кладка менее тщательна и отличается меньшим размером и несколько иной формой квадров камня, лицевые поверхности которых больше приближаются к квадратной форме.

В ранне-московских храмах форма внутренних столбов обычно квадратная, на внутренних стенах отсутствуют лопатки. Столбы иногда не только сдвинуты к востоку, но и раздвинуты в стороны, что увеличивает центральную часть здания. Наружные лопатки стен не соответствуют внутреннему положению столбов, вследствие чего закомары становятся декоративными. Кровли были обычно деревянными. Полы делали из каменных плит.

С середины XV в. в Москве начало развиваться кирпичное строительство, причем первоначально кирпич нередко сочетался с белым камнем.

Выдающимся конструктивным приемом раннемосковского зодчества было применение ступенчатых арок. Последние получили художественное выражение в наружных архитектурных формах здания в виде килевидных кокошников, окружающих центральный барабан. Благодаря этому наружные архитектурные объемы московских церквей стали выразительными, динамичными, праздничными и нарядными. Этот архитектурный прием получил в дальнейшем широкое развитие в русской архитектуре XVI-XVII вв.

Уже в XIV в. Москва приобрела архитектурный облик, выделявший ее среди русских горб-дов. В Москве, как и в других центрах русской земли, градостроительное искусство достигло очень большой высоты.

Постепенное расширение и укрепление города отражало основные этапы его исторического развития. Первоначально Москва была небольшим укрепленным городком, и ее центром была деревянная церковь Иоанна, стоявшая невдалеке от Боровицких ворот Кремля. Иван Калита расширил Московский Кремль, укрепил его новыми дубовыми стенами (1339 г.) и построил из камня на тех же местах, где эти позднее заново перестроенные здания стоят и в настоящее время, Успенский собор (1326 г.) в качестве усыпальницы общерусских митрополитов, Ивановскую колокольню - дозорную башню (1329 г.) и Архангельский собор - усыпальницу московских великих князей (1333 г.). Рядом с этими центральными общественными зданиями столицы был сооружен большой деревянный княжеский дворец, к которому позднее (1397 г.) был пристроен каменный придворный Благовещенский собор. Так сложился ансамбль Соборной площади, образующий до настоящего времени центр Московского Кремля. Однако здания, построенные при Калите, были значительно меньше, чем существующие ныне постройки.

Кремль был расширен и перестроен в 1367 г., при Димитрии Донском, когда были сооружены его первые белокаменные стены, что было связано с подготовкой тщательно обдуманного выступления против татаро-монгольских захватчиков.

Прекрасно расположенный на плавной излучине реки, на удобном для обороны холме при впадении реки Неглинной в Москву-реку, Московский Кремль уже в то время являлся сильнейшей крепостью и был виден издалека. Новая белокаменная стена не только служила надежной защитой, но и украшала будущую русскую столицу, которая уже во времена Димитрия Донского была, повидимому, одним из красивейших русских городов. Над стеной возвышались деревянные кровли крепостных башен, а за ней виднелись великокняжеские и боярские хоромы с разнообразными живописными кровлями и монументальные белокаменные соборы, сверкавшие на солнце своими главами. Вокруг Кремля располагался обширный посад. Можно предполагать, что уже в XIV-XV вв. торговая часть Москвы, будущий Китай-город, была окружена земляным валом, примыкавшим к кремлевским стенам. В дальнейшем начал образовываться посад в пределах будущего Белого города (соответствующего современному Бульварному кольцу).

Центральным ядром Москвы была торговая площадь у стен Кремля - будущая Красная площадь, главная площадь столицы. К ней в радиальных направлениях сходились улицы, соответствовавшие главным дорогам Московского княжества, соединявшим Москву с другими городами.

Таким образом, в XIV в. определились основные линии развития Москвы и сложилась в основных чертах радиально-кольцевая система застройки русской столицы, которая играет в генеральном плане Москвы существенную роль вплоть до наших дней, продолжая развиваться и совершенствоваться при составлении советских планов реконструции столицы.

Москва была постепенно обнесена двумя полукольцами монастырей-крепостей, усиленными впоследствии новыми монастырями. Северное полукольцо расположено, примерно, по валам Белого города (ныне Бульварного кольца); южное полукольцо, оборонное значение которого было особенно велико, отодвинуто дальше от центра города. Монастыри представляли собой сильные крепости, имели валы, деревянные стены и башни, некоторые имели в центре ансамбля каменный собор, который мог выполнять функции крепостного здания.

Собор Андроникова монастыря (1410-1427 гг.; стр. 49)-один из древнейших памятников каменного зодчества Москвы, дошедших до нас. Здание выстроено из белого камня, по традиции владимирской школы. Однако в архитектуре собора развиты композиционные приемы Пятницкой церкви в Чернигове. Собор имеет высокие ступенчатые арки, которые выступали наружу в виде строго конструктивных закомар второго яруса. Угловые части собора были гораздо ниже центральных делений фасада. Наружный объем собора Андроникова монастыря имеет динамический характер, выраженный в пирамидальной форме нарастающих к центральному куполу частей здания и подчеркнутый вторым ярусом закомар.

Юрием Звенигородским, младшим сыном Димитрия Донского, был сооружен в его звенигородском уделе ряд монументальных зданий, сохранившихся до нашего времени. Они образуют тесную группу памятников, очень похожих друг на друга. Это Успенский собор на Городке в Звенигороде (1399 г.), собор Саввина-Сторожевского монастыря около Звенигорода (1405 г.) и Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря (1422-1423 гг.).

Успенский собор на Городке (стр. 49 и 319) сооружен в центре Звенигородского кремля, расположенного высоко над Москвой-рекой и окруженного крутыми, неприступными валами. Он отличается от остальных двух монастырских церквей тем, что имеет хоры, как придворная церковь звенигородских князей, выстроенная около их дворца в городском кремле, и фасады его обработаны богаче. Для ранне-московской архитектуры характерны перспективные порталы собора в Звенигороде, завершенные архивольтами килевидной формы, с «дыньками» на колонках, а также врезанные в каменную поверхность стен килевидные очертания оконных обрамлений. Под современной, поздней кровлей собора сохранились остатки дополнительных ярусов кокошников; арки сводов, несущих центральный барабан, были первоначально ступенчатыми.

Общий облик звенигородского собора свидетельствует о стремлении строителя подражать Димитриевскому собору во Владимире, однако звенигородский собор гораздо проще и скромнее по своему архитектурному убранству и несколько приземистее по пропорциям. Ранне-московские архитекторы не применили сложного аркатурного фриза Димитриевского собора, а заменили его тремя горизонтальными поясами резного белокаменного орнамента (стр. 319), напоминающими резные доски - подзоры, украшавшие деревянные жилые дома, которые можно видеть и теперь на некоторых крестьянских избах XIX в. Такие тройные резные ленты, украшающие верхние части апсид и барабана в звенигородском соборе, а также в соборах Саввина и Троице-Сергиева монастырей, представляют собой одну из типичных особенностей ранне-московской архитектуры. Только в звенигородском соборе имеются полуколонки, приставленные, в подражание владимирским зданиям XII в., к наружным лопаткам.

Первоначальный план Троице-Сергиева монастыря послужил образцом для последующих русских монастырей. В центре стоял деревянный храм, вокруг которого находились кельи, обращенные окнами к храму, затем шли хозяйственные постройки и огороды. Монастырь был окружен деревянным тыном. Троице-Сергиев монастырь был уже в XIV-XV вв. сильной крепостью, защищавшей северные подступы к Москве.

Монастыри-крепости играли важную роль не только как крепостные, но и как культурные центры в ранней истории Московского государства. Одним из выдающихся организаторов таких монастырских центров был основатель Троице-Сергиева монастыря (основан около 1340 г.) Сергий Радонежский, духовный наставник и политический советник Димитрия Донского. Многочисленные ученики и последователи Сергия были видными деятелями монастырской колонизации в самых отдаленных землях Московского княжества.

Соборы Саввина и Сергиева монастырей (стр. 49) особенно похожи друг на друга и представляют собой наиболее характерные памятники ранне-московского зодчества. Они были погребальными церквами выдающихся церковных и государственных деятелей. Таким образом, мемориальная задача сочеталась в этих постройках с культовым назначением здания.

Саввинский и Троицкий соборы более приземисты, чем звенигородский собор, их наружная декорация проще, например отсутствуют полу-колонки на фасадах. В обоих монастырских зданиях наблюдается сходство с архитектурой Пскова и Новгорода, заключающееся в отсутствии геометрической правильности плана, в скромности декоративного убранства и в скульптурном характере архитектурных объемов.

По сравнению с владимирской архитектурой в Троицком соборе наружные массы заметно расширяются книзу, так что, например, северо-западная угловая лопатка имеет изогнутую форму, поверхности стен носят неровный, волнообразный характер, а внутренние столбы и арки далеки от регулярных форм.

Существующие покрытия зданий представляют собой позднейшие перестройки, изменившие их первоначальный вид, когда они имели диагональные кокошники, а, возможно, и дополнительные ярусы кокошников, окружавших центральный барабан. Это вносило динамичность в наружную композицию здания, выделяло церковь среди окружающих построек и придавало три-умфальность архитектурному облику здания.

В соборе Троице-Сергиева монастыря наружные плоскости закомар отделены от основной стены здания горизонтальным уступом на одной линии с капителями пилястр. Впервые в русской архитектуре лопатки не переходят в обрамление закомар, они имеют капители, что позволяет назвать их пилястрами, а закомары - арками. Это признаки зарождения в русской архитектуре начала XV в. ордерной системы, начинающей вырабатываться из старинной русской системы лопаток и закомар. Этот процесс подготовил освоение и самостоятельную русскую переработку ордера в зодчестве XVI в.

Вместе с тем ранне-московская архитектура была ограничена в своих возможностях, и здания возводились сравнительно небольших размеров, что вызывалось главным образом недостатком средств, шедших на укрепление военной мощи Московского княжества.

Подражая владимирским образцам, а также используя наследие киево-черниговской и новгородско-псковской архитектуры, ранне-московские мастера вложили в русский кубический храм новое идейное содержание мемориального здания. Зарождение ордера в архитектуре свидетельствует о дальнейшем развитии эстетического восприятия архитектурных форм. Раннемосковское зодчество положило начало развитию архитектуры Московского государства.

В эпоху феодальной раздробленности возвысились три центра, которые начали процесс собирания земель. На юго-западе таким центром стал Владимир-Волынский, на северо-западе – Великий Новгород, а на северо-востоке – Владимир-на-Клязьме. Возвышение Великого Новгорода было связано с его особым положением во времена единой Руси: многие великие князья до воцарения в Киеве были наместниками своих отцов в Новгороде.

Возвышение Владимира-Волынского и Владимира-на-Клязьме было связано с деятельностью правивших в этих городах удельных князей: Мстислава Галицкого и Андрея Боголюбского. Эти могущественные правители подчиняли себе соседние удельные княжения и участвовали в борьбе за право княжить в Киеве. Однако их могущество уже мало зависело от того, кто титуловался великим князем.

Три новых центра Руси начали собирать вокруг себя земли в начале ХII столетия, но этот процесс был остановлен в середине века монголо-татарским нашествием. Со временем старые центры пришли в упадок. Централизация русских земель завершилась к середине ХVI века.

Разделение Руси между Ярославичами, о котором мы говорили с вами в прошлый раз, положило начало процессу феодальной раздробленности. С каждым десятилетием, да и даже с каждым годом число князей все увеличивалось, увеличивалось количество династий внутри рода Рюриковичей. Выделилась Черниговская династия князей, восходящая к Святославу, выделились Мономашичи, но и Мономашичи между собой тоже были не в лучших отношениях. Линия Мстислава Великого и линия младшего сына Владимира Мономаха Юрия Долгорукого постоянно соперничали.

На фоне этой политической борьбы и проходило развитие русской архитектуры во второй и третьей четверти XII века, о чем мы сегодня и будем говорить. Но начнем мы, как всегда, традиционно с Киева, который продолжает оставаться все-таки стольным градом великого князя, хотя за него постоянно ведется борьба между русскими князьями. И, собственно говоря, вся архитектура Киева этого времени - это, по сути, история враждующих князей и их монументальной репрезентации.

После великого киевского строительства XI века Киев становится одним из архитектурных центров Руси. Храмы здесь не поражают своим величием. Форма их в общем и целом стандартна, та, которую задал в свое время Успенский собор Киево-Печерского монастыря и которая распространилась по всей Руси, но небольшие отдельные детали нам указывают на какую-то индивидуальность каждой постройки, связанную зачастую с личностью князя. Начнем мы с церкви Успения, которая называется также Пирогоща, по имени некоего загадочного Пирогоста, построенная в 1132-1136 годах в Киеве на Подоле, и это важно, поскольку мы теперь с вами перешли из княжеского города сверху вниз в торговый город, по заказу князя Мстислава Владимировича. По плану, как было сказано, это довольно простая постройка, нартекс и четырехстолпный наос.

Храм был взорван в советское время, но перед уничтожением с него были сняты обмеры, по которым он был восстановлен уже в 90-е годы. Перед нами постройка, с одной стороны, типично киевского стиля, о котором мы уже очень много говорили. С другой стороны, в ней проступают новые черты, новые для Киева. Это те самые небольшие аркатуры, которые идут под люнетами, завершающими Прясла, которые идут по апсиде, которые идут по барабану и которые указывают на то, что та мода, которая появилась в Чернигове на рубеже XI-XII веков, утвердилась наконец и в Киеве.

Другой храм, уже 1140-х годов, был построен соперничающей династией, династией черниговских Ольговичей, представитель которой, Всеволод Ольгович, занял в этот момент киевский престол. По плану эта постройка мало отличается от Богородицы Пирогощей, однако здесь есть небольшие, малозаметные отличия, на которые все-таки следует обратить внимание. Прежде всего это максимальное увеличение подкупольного квадрата. Боковые нефы сужены, так что они стали в половину у́же, чем центральный. Это позволяет сделать пространство еще более открытым, более сконцентрированным на главной его части, куполе и алтаре.

Сейчас храм стоит так, как он подвергся перестройке в новое время, и формы древние здесь только слегка угадываются.

Но если мы посмотрим на реконструкцию храма, мы с вами увидим типичный памятник черниговского зодчества. И это не удивительно. Несомненно, что вместе с князем из Чернигова пришла и его артель. Древнерусские артели нам не известны практически по именам их глав, по именам мастеров, а известны нам прежде всего по именам князей, то есть какого князя была эта артель. И когда князь переходил с одного стола на другой, а это случалось в Древней Руси постоянно, то за ним и переходила артель. И вот Кирилловская церковь - плод строительства этой черниговской артели. Однако надо сказать, что по своим размерам этот храм превосходит черниговские памятники, тот же Успенский собор Елецкого монастыря.

И если мы войдем внутрь и посмотрим с вами на восток, мы с вами увидим, что действительно пространство здесь расширилось, оно стало широким, торжественным, парадным, но если мы поднимем глаза вверх, мы с вами увидим довольно важный прием, которому будет суждено большое будущее в русской архитектуре, а именно, что своды рукавов креста, и западного, и боковых, и восточного, вдруг опустились по отношению к большим подпружным аркам. Появляется такая ступенчатая композиция или ступенчато поднимающаяся композиция, которая, собственно говоря, и ляжет в основу будущей архитектуры, особенно архитектуры конца XII, начала XIII века, о которой мы будем с вами говорить в следующий раз.

Успенский собор во Владимире-Волынском 1156–60 гг.

Превратности архитектуры, превратности построек и артелей мы очень хорошо можем проследить на примере собора Успения в городе Владимире-Волынском на Западной Руси, который был построен где-то в 1156-1160 годах князем Мстиславом Изяславичем. Мстислав Изяславич, внук Мстислава Великого, был изгнан в 1155 году из Киева другим представителем младшей ветви Мономашичей, Юрием Долгоруким. Он бежал не один. Он бежал со своей дружиной. Он бежал с митрополитом, со знаменитым Климом Смолятичем, вторым русским митрополитом на киевском престоле, которого Константинополь так и не признал законным митрополитом.

И здесь, во Владимире-Волынском, князь основывает свою новую резиденцию, и здесь же получается практически новая митрополия, и, соответственно, храм должен соответствовать был запросам князя. Действительно это очень большой храм, с открытым в наос нартексом – то, что в истории русской архитектуры иногда называют не совсем корректно шестистолпным храмом. Но тут появляется вдруг лонгитудинальная направленность, потому что у крестчатых столпов их лопатки, которые направлены не внутрь подкупольного квадрата, а наружу, вдруг оказываются очень растянуты.

И внешний вид этого храма, который, по сути, является такой реконструкцией сейчас, поскольку он так же был в новое время подвергнут перестройке и очищен в начале XX века от этих поздних наслоений, внешний вид храма нам говорит, что мы видим то же, что видели до этого, например, в архитектуре Кирилловской церкви или Богородице Пирогощей. Это соединение киевского стиля и черниговского стиля. Но, пожалуй, что это последний большой памятник киевско-черниговского стиля на Южной Руси. После этого здесь появится, по сути, совершенно другая архитектура.

Полоцкая архитектура XII в.

Теперь мы с вами перемещаемся на северо-запад от Киева, вверх по Днепру, в сторону Смоленска и дальше на северо-запад к Полоцку, к тому центру русской земли, о котором мы еще практически с вами не говорили. Здесь правила та ветвь Рюриковичей, которая наименее была связана со всеми остальными, так называемые Брячиславовичи. Эти князья вступали иногда в конфликт со всеми русскими князьями и именно за это были изгнаны в 30-е годы XII века. Но еще до своего изгнания они смогли положить начало очень интересной архитектурной школе, за которой, как ни парадоксально, по-видимому, и будет будущее русской архитектуры.

Традиционно полоцкую архитектуру начинали с Софии Полоцкой, первого большого каменного храма Полоцка, относя его к тому же времени, что и София Киевская, и София Новгородская, то есть к 50-м годам XI века. Однако некоторым парадоксальным образом технически, то есть с точки зрения кладки, плинфы раствора, этот храм примыкает не к тем соборам, с которыми он похож по плану, а к более поздним полоцким постройкам уже начала XII века. Поэтому не так давно Евгений Николаевич Торшин высказал вполне здравую гипотезу о том, что этот храм был построен уже где-то в 70-е-80-е годы XII века. И очень интересно, что в 1069 году князь Всеслав Полоцкий взял Новгород, пограбил город и в том числе снял колокола со Святой Софии Новгородской, которые перенес в Полоцк, видимо, для своего нового собора. Так вот, удивительным образом София Полоцкая почти точно воспроизводит Софию Новгородскую.

София Полоцкая сейчас не производит впечатления древнерусского храма. Это, по сути, костел, который был сделан католическим, иезуитским храмом и который скрывает в себе только остатки древнерусской постройки.

Здесь на макете мы с вами видим, как выглядел этот собор. Очень похож, видимо, на Софию Новгородскую. Мы видим здесь пять основных глав и две дополнительные, высокие апсиды, два яруса, включающие хоры.

Внутри самого здания мы видим местами фрагменты старой кладки, которые проступают из побелки более позднего времени.

А под полом храма организован своего рода археологический музей, где мы можем увидеть с вами основание древнего храма, в том числе технику кладки, огромные валуны, уложенные в качестве фундамента, и кладка со скрытым рядом, которая идет над ними. Здесь мы видим основание одного из крестчатых столпов. Архитектура Полоцка, так же, как архитектура других русских центров, вполне восприняла этот принцип крестчатых столпов.

Расцвет полоцкой архитектуры приходится на первую половину, середину XII века, несмотря на изгнание полоцких князей, причем уехали они в изгнание не куда-то, а в Константинополь. Поэтому предполагалось, что, возможно, они привезли с собой новых мастеров, греческих мастеров, хотя, как мы с вами увидим, новейшие исследования показывают, что скорее все-таки основные их постройки или по крайней мере основные архитектурные тенденции в Полоцке были заложены еще до изгнания этих князей.

Первой постройкой после Софии в Полоцке считается Большой собор Бельчицкого монастыря. Тут надо, правда, оговориться, что он известен нам только по археологическим материалам. И кроме того, само название, Бельчицкий монастырь, это явление более позднего времени, потому что в XII веке в летописи Бельчицы упоминается не как монастырь, а как княжеская резиденция. Правда, большая загадка, зачем здесь так много храмов, целых четыре.

Обратите внимание на то, что в Бельчицком храме есть две важные особенности. Во-первых, это храм типа вписанного креста сложного извода, то есть где с востока добавлены дополнительные ячейки. Это черта, скорее, константинопольской архитектуры или по крайней мере архитектуры высокого уровня. Вторая важная особенность здесь - это наличие трех притворов, которые мы видели с вами уже в знаменитой постройке Владимира Мономаха, а именно в храме Спаса на Берестове в Киеве.

От большого собора Бельчицкого монастыря начинается история дальнейшая полоцкого зодчества, и мы с вами видим, что его основной тип воспроизводился и дальше, только несколько, возможно, модифицируясь. Например, вместо прямоугольных притворов могли появляться боковые приделы, то есть притворы с добавлением апсиды превращались таким образом в отдельные дополнительные храмы. Кроме того, вырабатывается новая, характерная именно для Полоцка черта, а именно то, что боковые апсиды начинают убираться в толщину стены, оказываются не выражены снаружи, в отличие от апсиды центральной.

И эти усложнения приводят, в частности, к очень интересным решениям. В том числе в том же самом Бельчицком монастыре был раскопан в XVIII веке при добыче песка храм, у которого с боков оказались не притворы, не приделы, а две дополнительные апсиды. Таким образом, он похож на храмы Афона, храмы Греции, но которые были и в Константинополе, и в Малой Азии, так называемые крестово-купольные триконхи, где по бокам есть две дополнительные апсиды, которые по-славянски называются певницы, то есть место для хора, место для певчих. И здесь мы с вами видим, как восприимчив оказывается Полоцк к некоторым веяниям, которые идут из Византии, возможно, за счет связи его князей как раз с Константинополем.

Но, к сожалению, из всех полоцких построек целиком сохранилась только одна, хотя, может быть, самая удивительная. Это храм Преображения Господня в монастыре, Спасском монастыре, основанном преподобной Ефросинией.

Дочь полоцкого князя, знатная женщина, она выбрала сразу монашеский путь и была удивительно образованным для своего времени человеком. Это мы видим и из ее жития, из ее биографии. Что стоит один факт, что она умерла в паломничестве в Иерусалим.

Но и роспись храма, которая не так давно была раскрыта замечательным нашим реставратором, безвременно ушедшим, Владимиром Дмитриевичем Сарабьяновым, показывает совершенно фантастические, неизвестные на Руси сюжеты. Здесь и реки премудрости, и Дионисий Парижский с собственной головой, и многое другое.

Сам план храма в принципе не сильно отличается от полоцких построек, только разве что размером. Это очень небольшой и очень вытянутый вверх храм, у которого были однако важные для княжеских построек хоры. Высота купола здесь практически выше всех известных нам русских построек в смысле пропорциональном. Зачем она нужна была, мы еще с вами поговорим.

Сейчас храм предстает перед нами в достаточно перестроенном виде, хотя здесь угадывается прясло с закомарами, окна находятся более-менее на своих местах.

Более того, при последних реставрационных работах, а этот храм, можно сказать, образец реставрации, как реставрации живописи, так и архитектурно-археологической реставрации, здесь вскрылись очень интересные элементы кладки кирпичной. Например, удивительные бровки над окнами, которые практически не находят параллелей, или ряд псевдомеандра, то есть некоего подражания настоящему меандру, выполненного в виде греческих букв «пи», над рядом вторых окон. И вот именно такой меандр и именно в этом месте, что очень важно для архитектуры, потому что для архитектурной декорации важен не только мотив, но и место, где он используется, именно такое сочетание мы находим в Спасе на Берестове. Поэтому была высказана вполне обоснованная гипотеза о том, что полоцкое зодчество создали зодчие Владимира Мономаха, которые перешли после строительства Спаса на Берестове в Полоцк.

Последние натурные исследования храма позволили реконструировать его внешний облик, который оказался отличным от того, что мы видим сейчас. Самыми важными новациями здесь становятся трехлопастные завершения закомар. Но если мы вернемся немножко назад, мы вспомним, что такие же завершения были и в Спасе на Берестове. Мы их видели в притворе. Но еще более важная новация - это появление здесь, над этим ярусом закомар, еще одного яруса, имитирующего закомары. На самом деле это накладные трехлопастные закомары, по сути, предшественники будущих русских кокошников. Они не отвечают почти внутренней структуре здания, а маскируют высокое основание барабана.

Таким образом, храм приобретает повышенную пирамидальность, устремляется вверх подобно храмам Византии XII века, таким образом, вписывается в общую тенденцию византийского зодчества, хотя в чем-то даже ее и опережает. Столь вытянутые вверх храмы, столь узкие барабаны Византии появляются только уже в поздний период.

И подтверждением того, что нашли архитекторы, является фреска в храме уже XIII века, где изображена сама преподобная Ефросиния, которая подносит этот самый храм, и в руках у нее макет, на котором мы видим эти завершения, как они нарисованы. Хотя опять же новейшие архитектурные исследования показывают, что крыша шла не так, не тремя лопастями, а, видимо, какими-то углами.

Внутри же храма мы видим его невероятную вертикальность, повышенность и одновременно выделенность внутри пространственного креста. И это не случайно. Владимир Дмитриевич Сарабьянов воспринимал этот храм как своего рода храм-реликварий, в центре которого стоял знаменитый вкладной крест Ефросиньи, пропавший во время войны и известный нам по фотографиям. Весь храм оказывался как бы пространственным крестом.

Хоры же в этом храме, в отличие от обычных княжеских хор, получили особенную функцию. Дело в том, что по сторонам, вот здесь вот, были устроены две особые часовенки. В одной мы знаем, что Ефросинья молилась и рядом с ней жила. Там есть ее ложе. И когда она молилась в этой часовенке и смотрела в маленькое окно, которое находится в ней, то в просвете этого окна она видела с востока изображение столпника, то есть ее подвиг жизни на хорах был сродни столпничеству. А в другой палатке около окна было найдено подобие стола, кругом были такие полки, как будто для книг, а над этим столом изображение пишущего ангела. То есть, скорее всего, здесь же копировались книги и здесь была библиотека монастыря.

Рядом с храмом Спасским стоял второй храм, мы не знаем его по имени, так называемый храм-усыпальница. И вот недавно при работах около этого храма была найдена удивительная вещь. Это кусочек плинфы, на которой, видимо, по сырой еще глине было прочерчено изображение лопатки, ровно такое, какое мы видим в этом самом храме-усыпальнице. То есть это что-то вроде рабочего чертежа русского мастера. От полоцкой архитектуры произошла архитектура смоленская, которая дала новый толчок русской архитектуре в конце XII века, но об этом мы с вами поговорим уже в следующий раз.

И если в начале XII века мы говорили о больших монастырских княжеских постройках, то теперь архитектура меняется. Она становится более доступна. И хотя князь по-прежнему еще выступает заказчиком, храм, который он строит, храм Иоанна на Опоках, это храм уже на Посаде. Не случайно потом он становится храмом новгородских торговых людей. По одному принципу, по принципу, который был заложен еще в плане Антониева монастыря, были построены храмы Иоанна на Опоках и Успения на Торгу.

Храм Иоанна на Опоках был закончен в 1130 году, а в 1136 году в истории Новгорода произошло важное событие. Окончательно был изгнан князь, и после этого князь в Новгород уже приглашался. Новгород стал так называемой боярско-вечевой республикой. Храм Иоанна на Опоках дошел до нас в переработанном виде, в том перестроенном уже послемонгольском варианте, и при этом мы видим очень скромную декорацию его фасадов, которая будет характерна для всей новгородской архитектуры домонгольского времени, вплоть до ее конца. Для того периода, о котором мы говорим, очень важно, что впервые в истории Новгорода артель, которая принадлежала первоначально князю, а потом, возможно, работала на епископа, потому что мы знаем именно епископа как заказчика многих построек, эта артель выходит за пределы города и начинает строить в других местах.

И, собственно говоря, этих направлений в архитектуре Новгородской земли будет два. Одно направление - это псковское. Это тот город, который всегда был что-то вроде младшего брата Новгорода, где тоже было свое вече, тоже было свое самосознание и был свой князь. Изгнанный из Новгорода Всеволод, собственно говоря, уходит в Псков и берет туда мастеров. Видимо, именно они строят собор Иоанновского монастыря в Пскове, простую постройку известного уже нам в Новгороде типа. Ее некоторой относительной новацией становится то, что в западной части все столпы уже у нас не крестчатые, а с востока стоит пара Т-образных опор, которая станет основой псковского стиля.

Декорация фасадов этого храма крайне скромна и незатейлива. Здесь практически остались только небольшие арочки под куполами, но появляются некоторые новые элементы. Сами окна храма очень узкие, действительно, для русской зимы другие не годились, но появляются новые маленькие круглые окна. Они совсем не похожи на круглые окна, пришедшие в Византию из античной архитектуры. Это некая новация.

Также интересно, что купола здесь относятся на западные угловые ячейки, но сама схема трех куполов, которую мы с вами видели и в Юрьевом монастыре, и в Антониевом монастыре в Новгороде, сохраняется.

Если же мы посмотрим на разрез храма, то мы с вами увидим, что здесь все не очень аккуратно. Все линии немножко скошены, немножко смещены, и сама конструкция, конечно, утратила уже ту византийскую тектонику, которая присутствовала еще в памятниках XI века, особенно в памятниках Южной Руси. Отчасти это связано с переходом на другой материал. Наряду с плинфой в этих постройках активно используется легкодоступный камень, причем камень, не очень хорошо отесанный, часто булыжник, который и становится основным строительным материалом в Новгородской земле.

Та же артель, что построила храм Ивановского монастыря в Пскове, построила здесь же и собор другого монастыря, Мирошского. Здесь однако мы с вами видим другую, некую новую схему, которая внешне похожа на самом деле на византийскую схему, потому что первоначально в этом храме угловые ячейки были крайне понижены.

Сейчас, после перестройки, после надстройки западные ячейки стали выше, но это отдельные помещения. Внутри арка нам показывает, что вот здесь они на самом деле заканчиваются, а восточные так надстроены и не были. Но несмотря на внешнее сходство с Византией мы видим, что на самом деле внутри эта высота определяется не колонной, не малой подпружной аркой Византии, а некоторым произвольным образом.

Храм Мирошского монастыря - это заказ знаменитого новгородского епископа Нифонта, человека удивительно ученого для своего времени, который, хотя вроде бы как был пострижеником Киево-Печерского монастыря, был настолько в курсе всех тенденций новейших в византийской литературе, искусстве и так далее, что, кажется, должен был быть греком, и он заказывает роспись для этого храма. И, собственно говоря, эта роспись показывает, что то пространство, которое в побеленном виде нам кажется грубым и неумелым, замечательно совершенно начинает играть, когда покрыто фреской. И даже такие странные элементы, как, например, опирающиеся на консоли большие подпружные арки, здесь очень тонко и остроумно обыграны в живописи. Храм как будто обретает новую структуру, новую ось, вокруг которой он строится. И это так называемая христологическая ось, которая идет из купола от «Вознесения», через «Спас Нерукотворный», через деисус, через «Спас на престоле» и дальше, собственно говоря, к алтарю, где Христос реально и воплощается в святые дары во время евхаристического богослужения.

Второе направление архитектуры в Новгородской земле - это архитектура Ладоги. Ладога - город, который на самом деле древнее Новгорода, так называемая нынешняя Старая Ладога. Собственно говоря, некоторые считают, что Новгород и называется Новгородом потому, что старым городом была эта Ладога, очень важный торговый путь на пути из варяг в греки. Ладога вдруг в XII веке, в середине XII века, где-то в 50-60-е годы снова оживает. Князья придают ей большое значение, и здесь начинается строительство. Впрочем, на этой схеме мы видим, как сложно развивалось это строительство и что первым храмом в Ладоге был заказ епископа Нифонта, храм Климента.

А дальше от него пошла линия ладожского зодчества, которое, к сожалению, не все сохранилось, но, в общем, представлено сохранными постройками, в том числе Успенской церковью в Старой Ладоге, построенной в 1154-1159 годах. Вполне вероятно, что это постройки той же артели, которая работала и в Пскове, но, конечно, не совсем той же, потому что люди старели, члены артели менялись, кто-то приходил, кто-то уходил, но основные принципы те же самые.

Это те же принципы, которые были заложены еще давно, в Антониевом монастыре, теми мастерами, которые пришли когда-то из Киева. Но, конечно, от киевских мастеров здесь практически не осталось и следа. Это особое, уже новгородское зодчество.

И, наконец, после большого перерыва в сохранившихся каменных постройках мы видим снова строительство в Новгороде. Возможно, действительно строительства не было, потому что артель уходила, и это удивительно, потому что получается, что даже такой богатый город, как Новгород, не мог обеспечить себе больше одной, а может быть, максимум двух артелей. Постройка уже 70-х годов XII века - это храм в Аркажах, в монастыре, который основал некогда Аркадий, архиепископ Новгородский, и один из его преемников строит здесь храм. Здесь мы с вами видим ту же самую схему, которую видели в Ладоге, то есть изоляцию угловых ячеек и два мощных квадратных столпа на западе.

Фасадная же декорация остается по-прежнему очень простой, по сути, сведенной к небольшим арочкам под барабаном.

Ныне этот храм в перестроенном виде не производит впечатления домонгольской постройки. Это типичное завершение для послемонгольского Новгорода.

Но если мы зайдем внутрь, мы с вами увидим этот самый подлинный домонгольский храм и увидим, насколько тяжелым, грузным и мощным он стал. Это храм небольшого монастыря, где главное - это прочность и надежность конструкций. Поэтому восточные столпы не поднимаются вертикально вверх, по сторонам от них не образуются большие арки, а здесь в качестве дополнительных мощных опор снова введены дополнительные арки, которые должны сделать всю конструкцию здания стабильнее.

Зодчество Ростово-Суздальского княжества

И, наконец, в середине XII века появляется еще одна, практически новая школа русской архитектуры. Это зодчество Владимиро-Суздальской Руси, точнее, правильнее говорить, Ростово-Суздальского княжества, потому что старый центр этой земли - Ростов, новый центр со времен особенно Юрия Долгорукого - это Суздаль, хотя первый храм в Суздале закладывает еще Владимир Мономах. От него не осталось ничего, кроме небольших остатков фундамента. И, наконец, сын Юрия Андрей Боголюбский сдвигает центр еще чуть-чуть дальше, во Владимир, который и планирует сделать новой столицей Руси.

Итак, первый этап зодчества Владимиро-Суздальской Руси связан с городом Владимир. Но начать нам придется издалека, потому что между собором в Суздале, построенном Владимиром Мономахом, и первыми постройками Андрея Боголюбского зияет лакуна почти в полвека. Откуда Андрей взял мастеров, которые, как мы увидим сейчас, вообще не похожи на все то, что мы до этого с вами видели на Руси? По предположению Олега Михайловича Ионесяна, он получил мастеров из Галицкой Руси, где, к сожалению, от памятников этого времени почти ничего не осталось. Показываю вам реконструкцию плана собора в Звенигороде, Звенигороде на Белке в Южной Руси, построенном в начале 1140-х годов.

Отсюда эти мастера, знакомые с зодчеством Польши или, конкретнее, Малопольши, с каменной декорацией провинциально-романского варианта перешли, вполне вероятно, в княжество Юрия Долгорукого, связанного тесно союзническими связями с Галицкой землей. Из построек Юрия Долгорукого, которых было больше, до нас дошли две. Это храмы в Переславле, Переславле-Залесском, не путать с Переславлем-Южным, и в Кидекше в резиденции князя рядом с Суздалем. Храм в Кидекше, к сожалению, частично обрушился, а храм в Переславле сохранился целиком.

Традиционно в истории русской архитектуры этот храм считался началом Владимиро-Суздальского зодчества в силу простоты своих форм. Здесь практически нет декора. Он сосредоточен только на апсиде, на барабане, а на самих пряслах мы видим только небольшой перелом посередине. Но новейшие исследования, о которых я еще потом скажу, ставят под вопрос эту ясность, прямую линию: Переславль, Кидекша и затем зодчество Андрея Боголюбского.

Внутри мы с вами видим в общем и целом знакомый нам тип русского храма, ясно выраженный крест, но все построено вдруг из белого камня. И это новизна, которая на самом деле окажется затем очень важной, потому что камень имеет, по сути, совершенно другие выразительные возможности, чем плинфа. Этого камня не было при этом видно внутри, поскольку храм был покрыт фресками, остатки которых были известны еще в XIX веке.

В полной мере возможности каменной декорации начинают реализовываться при сыне Юрия Долгорукого, Андрее Боголюбском. Юрий, напомню, в 1155 году взял Киев, переселился туда, где вскоре и умер, а Андрей без воли отца перешел в Суздальскую землю, взял с собой знаменитую икону Владимирской Богоматери и стал здесь править практически самостоятельно. Андрей вынашивал грандиозный план создания во Владимире независимой от Киева митрополии, вел долгие переговоры с Константинополем, которые, правда, не увенчались успехом. И, соответственно, чтобы подтвердить и свои претензии на новый церковный центр Руси, и подтвердить свой статус среди других князей вообще, Андрей, который принципиально не хотел быть князем в Киеве, строит что-то новое.

Он приглашает мастеров с Запада, и это, несомненно, не только те мастера, которые работали для Юрия, возможно, они и остались, но и новые мастера, которые приносят новую школу архитектурного декора, в том числе и фасадной скульптуры. Первой постройкой Андрея становится Успенский собор, сделанный по образцу Успенского собора Киево-Печерской лавры, такое перенесение юга на север, но очевидно усложненного, с притворами, с башнями, имеющими характер уже немножко дворцового, парадного фасада.

К сожалению, этот собор вскоре сгорел в большом городском пожаре, и хотя его стены внутри остались (на этом плане они показаны черным), их пришлось обстроить снаружи, так что храм оказался намного более сложной формы, чем-то похожий на Софию Киевскую, но новый храм - это как бы шкатулка, как бы некий оклад вокруг древних стен.

И то, что мы видим с вами сейчас, передает только общую структуру здания, но не детали старого здания.

Они проглядывают только вот здесь, в небольших промежутках между приложенными новыми опорами мы видим с вами важную новацию зодчества Андрея. Это теперь не только аркатурный, а и аркатурно-колончатый пояс, который обходит весь храм, который включает в себя и окна, и, как мы с вами увидим дальше, скульптуру.

Внутри же храма центральная часть, которая сохранилась, нам показывает, с одной стороны, грандиозный масштаб. С другой стороны, если мы поднимем глаза вверх, стоя под знаменитым сводом, расписанным Андреем Рублевым через несколько столетий, мы увидим с вами одну удивительную деталь. Вместо привычных Руси парусов здесь вдруг появились тромпы. Тромпы - форма, характерная, скорее, для Востока или для Запада. Вероятно, это влияние тех самых романских мастеров, которые пришли сюда. Откуда они пришли, неизвестно. Сообщение Татищева, что мастеров подарил Фридрих Барбаросса, - это поздняя выдумка.

Андрей пытается организовать Владимир как новую столицу по подобию Киева, поэтому здесь появляются Золотые ворота.

К сожалению, древний храм на этих Золотых воротах был разобран в XVIII веке, но сама арка ворот, проем сохранил свои древние формы.

Так же, как и у Юрия, у Андрея была его любимая резиденция, Боголюбово, неподалеку от Владимира, и здесь он строит роскошный комплекс, который включал в себя и его собственный дворец, и соединенный с этим дворцом переходами храм с двумя башнями по сторонам. По счастью, после обрушения храма в XVIII веке башни и часть стен храма все-таки уцелели, и мы можем понять, насколько грандиозным было это сооружение. Парадный фасад, напоминающий фасады, скорее, построек романской эпохи, чем даже византийских, роскошный фиал, то есть сосуд для воды с киворием, с сенью над ним.

Перед ним – фантастический памятник, который реконструируется в виде колонны с головами дев (они у нас сохранились), декор внутренней мозаики, пол из начищенной меди, золоченые пилястры круглых колонн - все это должно было создать нечто невиданное, нечто абсолютно новое на Руси.

Увы, от этого великолепия осталось немного, и нам остается только догадываться, сколь мощное впечатление мог оказывать этот дворец и храм Андрея на посетителей.

Внизу этой самой башни Андрей был, как известно, и убит. Но если мы поднимем глаза вверх, мы увидим известный нам уже аркатурно-колончатый пояс, и тройное окно, и завершения совершенно романские этих самых угловых тяг. Остается только догадываться, откуда пришли эти мастера.

Мощнейшие пучковые пилястры, которые мы с вами видим на углах зданий, вызвали огромные споры среди ученых. Алексей Ильич Комеч считал, что эти мастера пришли со Среднего Рейна, Олег Михайлович Ионесян - что они пришли из Северной Италии, уподобляя эти профили собору в Модене. Как бы то ни было, это были мастера из империи, и имперские замашки Андрея чувствуются в архитектуре.

Он впервые за долгое время отказывается от типичных для Руси квадратных, крестчатых или восьмигранных столпов и пытается воспроизвести колонны, на которых, как я уже говорил, были золоченые капители. Богатейшая скульптурная декорация, совершенно чуждая русской архитектуре до этого.

Особенно хорошо она проявляется в том храме, который принято считать одним из символов Руси, в храме Покрова на Нерли, который так загадочно и задумчиво стоит в полях на берегу маленькой речки Нерль.

Но археологические исследования, которые были произведены здесь Николаем Николаевичем Ворониным, показали, что этот храм выглядел совершенно иначе. Это был высоко, торжественно оформленный холм, вымощенный плитами, с парадной лестницей, которая вела от реки вверх, и сам храм стоял не одинокой свечкой, а, скорее, такой мощной пирамидой, окруженной галереей, с балконом наверху, откуда князь мог обозревать свои владения. Функция этого храма неизвестна. Некоторые считают, что здесь был маленький монастырек, некоторые - что какая-то еще одна резиденция князя.

Мы этого не знаем, но мы видим, что фасады храма богато украшены резьбой. Откуда пришли эти мастера - это еще одна загадка. Тот же Олег Михайлович Ионесян не так давно предположил, что эти мастера пришли из Пуату, с запада Франции, где они из-за политической ситуации вдруг оказались без работы. Главная тема этих рельефов, наряду с декоративными мотивами, с этими женскими головами, львами и так далее, - это прославление княжеской власти в виде образа пророка Давида, который представляется на разных фасадах и должен символизировать некоего идеального князя.

Тонкая резьба колонны, которая становится возможна благодаря белому камню, показывает высочайший уровень этих мастеров, которые приходят сюда по заказу Андрея Боголюбского.

И, наконец, когда мы входим в храм, мы сразу обращаем внимание на его высотность, на устремленность вверх, которая вообще общая черта архитектуры XII века, но которая, может быть, не так заметна снаружи и тем более не так заметна была, когда вокруг храма были галереи. Конечно, мы обращаем внимание на хоры для князя на западе, ибо именно с этих хор, может быть, и открывался правильный, равновесный вид на это здание.

Но этот пространственно выраженный крест, эти устремленные вверх пропорции и минимальный резной декор внутри, видимо, здесь был декор фресковый, только в основаниях подпружных арок мы с вами видим небольшие изображения львов - все это должно было создать впечатление, с одной стороны, величия князя, а с другой стороны, его совершенно новаторской, по сути, функции в русской архитектуре, которая должна была впервые в полной мере соединить архитектуру древнерусскую, византийскую по своему происхождению, с архитектурой Западной Европы.

/ Государственный комитет по гражданскому строительству и архитектуре при Госстрое СССР, Научно-исследовательский институт теории, истории и перспективных проблем советской архитектуры. - Ленинград; Москва: Издательство литературы по строительству, 1966-1977.

• Том 3: Архитектура Восточной Европы. Средние века / Под редакцией Ю. С. Яралова (ответственный редактор), Н. Н. Воронина, П. Н. Максимова, Ю. А. Нельговского. - 1966. - 687 с., ил.
  • Глава 10. АРХИТЕКТУРА ЮЖНОЙ И ЗАПАДНОЙ РУСИ В XII-XIII вв. / Ю. С. Асеев. - С. 562-597.

АРХИТЕКТУРА ЮЖНОЙ И ЗАПАДНОЙ РУСИ В XII-XIII вв.

Стр. 562-

I. АРХИТЕКТУРА ПРИДНЕПРОВЬЯ В XII - НАЧАЛЕ XIII в.

Со второй четверти XII в. начался новый период в истории древнерусского зодчества. Еще во второй половине XI в. в отдельных областях древней Руси сложились свои экономические и политические центры. Рост производительных сил обусловливал интенсивное развитие ремесленного производства и торговли, а это в свою очередь вело к быстрому росту древнерусских городов. С изменением исторических условий перемещались старые торговые пути. Большой путь «из варяг в греки» - с севера на юг - постепенно терял свое значение. Зато особенно оживленными становились пути, которые вели на запад, юго-запад и северо-запад, а также пути на восток и на Кавказ. С перемещением торговых путей нередко теряли значение старые, возникали и росли новые города, ремесленные и торговые поселения.

Экономический и политический рост областей древней Руси сопровождался все углублявшимся процессом феодального раздробления страны. В XII в. этот процесс был особенно интенсивным в центральных землях древней Руси - Киевской, Переяславской, Черниговской и Смоленской.

С 30-х годов XII столетия значение Киева как общерусского политического и культурного центра значительно упало. После смерти Мстислава Владимировича (1132 г.) Киев часто переходил из рук в руки. За власть над Киевом, который продолжал оставаться крупнейшим на Руси торговым, ремесленным и культурным центром, где были сосредоточены огромные богатства, шла жестокая борьба между княжескими династиями Ольговичей и Мономаховичей. Киев неоднократно громили и предавали огню войска князей-претендентов, приводивших нередко с собой и орды степняков-половцев. В результате военных действий Киев часто опустошали пожары. Сама Киевская земля дробилась на отдельные уделы-вотчины. Так, например, даже пригородная киевская крепость Вышгород иногда превращалась в резиденцию отдельного князя.

В XII в. в Киевской земле продолжался рост городов. Возникли многочисленные мелкие феодальные центры и крепости - Канев, Богуслав и др. В связи с изменением исторических условий теряли свое значение такие старые города, как Белгород, Юрьев, Витичев, Искоростень. В Переяславской земле, для которой XII в. был временем крайне неспокойным в связи с усилившимся натиском степных кочевников, велось крупное оборонительное строительство вдоль р. Сулы, где были сооружены крепости Воинь, Горшин, Лубен и др.

Весьма значительным был рост городов в XII в. в Черниговской и Смоленской землях. Роль Чернигова и Смоленска в политической и экономической жизни Приднепровья была в XII в. очень велика. Чернигов в это время стал центром большого феодального княжества, владения которого простирались от Днепра до Дона и от вятических лесов до южных степей. Черни-

Стр. 563-

Говские князья претендовали на главенствующую роль в Приднепровье, им не раз удавалось захватывать Киев и иногда подолгу удерживать его за собой. В Черниговской земле в XII в. появились многочисленные новые города - Вщиж, Кром, Козельск, Гомий и др. Под протекторатом Чернигова находились княжества Муромо-Рязанское и Новгород-Северское, где в XII в. возникли города Путивль, Глухов, Севск, Трубеч.

Смоленск - один из древнейших городов Восточной Европы - был в XII в., наряду с Киевом и Черниговым, крупнейшим центром Приднепровья. В Смоленске перекрещивались важнейшие торговые пути с юга на север и с востока на запад, так как он находился почти в геометрическом центре древнерусских земель. Тут были важнейшие волоки, соединявшие бассейны Днепра, Западной Двины и Волги. Отсюда через Ловать шел путь на Новгород, древний путь «из варяг в греки». Большое значение для древнерусского зодчества XII в. имели пути на запад, шедшие через Смоленск. На водных путях в Смоленской земле возникли многочисленные города - Торопец, Дорогобуж, Вязьма, Кричев, Орша, Лугин, Ельна и др. Процесс роста древнерусских городов стал особенно интенсивным в последней четверти XII в.

1. СТРОИТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА

Быстрое развитие ремесленного производства в древнерусских городах XII в. способствовало развитию строительной техники. Строительные ремесла продолжали выделяться в отдельные отрасли. Артельная форма труда строителей становилась все более распространенной. Одновременно со свободными городскими ремесленниками на строительстве работали и мастера, находившиеся в феодальной зависимости от князя, боярина, церкви.

Характерной особенностью древнерусской строительной техники в XII в. был переход на местные строительные материалы. В Преднепровье, где вблизи крупных городов не было месторождений камня, основным материалом каменного строительства стал кирпич. В связи с этим здесь повсеместно развивалась техника кирпичной кладки; смешанный способ кладки, характерный для строительства эпохи древнерусского государства, исчезает. Кирпичная, так называемая равнослойная, порядовая, кладка («opus isodos») велась рядами кирпича-плинфы на известковом с примесью цемянки растворе. Швы раствора достигали 2-3 см при толщине кирпича 4-5 см . Стены зданий не штукатурились (иногда местами затирались тонким слоем раствора), швы раствора подрезались кантами, подчеркивавшими фактуру кирпичных стен и создававшими определенный художественный эффект.

Переход на новую технику строительства повлек за собой интенсивное развитие керамического производства, а в области архитектурного творчества - применение разнообразных конструктивных и декоративных керамических деталей и украшений: кронштейнов, лекальных частей аркатуры, фигурных кирпичей для поребрика, полуколонн и профилированных пилястр, керамических поливных плиток различной формы и размеров для полов и др.

С развитием техники кирпичной кладки появляются и новые связанные с ней конструкции. К этому времени относится ряд достижений киевских мастеров в технике строительства: введение определенных правил перевязки швов кладки и употребление кирпича различных размеров, освоение техники кладки крестовых сводов, применение многочисленных типов керамических деталей. Вместе с тем качество кирпича киевских построек несколько ухудшается, равно как ухудшается и тщательность их кладки, в отличие от исключительно мастерской кладки черниговских построек этого времени.

Техника кладки и строительные приемы (крестовые своды, кладка лекальных деталей и др.) древнерусских мастеров Приднепровья несомненно обнаруживают их знакомство со строительной техникой романского, а позднее и готического зодчества Центральной Европы. Постепенно забываются византийские традиции, как, например, смешанная кладка, которая в Приднепровье после первой четверти XII в. известна как декоративный прием лишь в одном памятнике - Михаило-Архангельской (Свирской) церкви в Смоленске.

Стр. 564-

2. ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО

В застройке древнерусских городов Приднепровья XII в. развиваются традиции градостроительства древнерусского государства, но вместе с тем наблюдается и ряд новых отличительных черт.

В Киеве сложная историческая обстановка не способствовала большим строительным работам, хотя по-прежнему каждый князь старался построить свой «вотчий» монастырь, свой феодальный двор, как в городе, так и в его окрестностях. Помимо князя строительство в Киеве теперь ведут бояре, монастыри, торговые люди. Так, под 1147 г. летопись упоминает Михайловскую божницу на Подоле, построенную новгородскими купцами. В XII в. в Киеве застраиваются посады, «концы», Подол, Козырев конец, Щековица и др. Особенно интенсивно идет строительство на Подоле. Там строят купеческие подворья, склады товаров, жилища и мастерские ремесленников. В XII в. летопись упоминает о строительстве ряда дворов на Подоле.

На «горе», в старом городе, продолжается строительство княжьих и боярских дворов и монастырей, однако масштаб их значительно меньше, чем прежде. Княжьи и боярские дворы приобретают характер городской феодальной усадьбы, находящейся во владении того или иного княжеского или боярского рода. В летописи упоминаются в XII в. (помимо старых) в Киеве княжеские дворы - Мстиславов, Красный, Новый, загородные дворы - «под Угорским», «Красный» и «Рай» за Днепром, боярские дворы - Глебов, Бориславов, Радиславов. В характере княжьих дворов в XII в. наблюдаются существенные изменения. Так, в XII в. прекращается строительство княжеских гридниц, столь характерных для X-XI вв. Княжеские приемы происходят «на сенях» княжеских хором.

Жилища горожан и городская застройка Киева мало изменились по сравнению с предшествующим временем. По-прежнему массовым типом жилища ремесленного люда остается однокомнатная полуземлянка с глинобитными стенами и двускатной крышей. Правда, здесь следует оговориться, что полуземляночные-жилища лучше изучены в связи с тем, что они после пожара дают достаточно данных для их исследования, в то время как наземные деревянные постройки сгорали почти без следа. Как можно предполагать, жилища более зажиточных ремесленников, купцов, дружинников были многокомнатными и, возможно, двух- и трехэтажными. Остатки многокомнатного жилого дома XII-XIII вв. были найдены на Подоле. В двух полуземляночных жилищах, разрушенных во время татаро-монгольского нашествия в 1240 г., были обнаружены печи, сложенные из брускового кирпича с желобками. Это самый ранний известный случай применения нового типа кирпичей, который стал характерным для зодчества Украины, Белоруссии и Литвы XIV-XVII столетий.

Интенсивно застраивался второй крупнейший город Приднепровья - Чернигов. В XII в. он значительно разросся, застроились Окольный город, Третяк и Предградье. На окраинах Чернигова, как и в Киеве, велось строительство в монастырях, - Елецком на западной окраине города, Ильинском - на Болдиных горах. Черниговские князья продолжали строительство храмов и дворцов в детинце. О черниговских дворцах нередко упоминают летописи. Неподалеку от Спасского собора были обнаружены раскопками остатки дворцовых сооружений XII в.

Строительство княжеских и боярских дворов и церквей шло не только в Чернигове, но и в многочисленных городах Северской и Муромо-Рязанской земель, которые были центрами небольших княжеств, но находились в политической зависимости от Чернигова (Новгород-Северский, Путивль, Курск, Трубчевск, Рязань и др.). Все эти города были укреплены валами, стенами и рвами. В них возникли свои административные центры.

Яркую картину небольшого удельного городка Черниговского княжества дало исследованное Б. А. Рыбаковым Вщижское городище, расположенное на мысу высокого берега Десны (в 50 км выше Брянска). В середине XII в. Вщиж, бывший небольшой княжеской усадьбой, стал резиденцией мелкого удельного князя. В это время произошли значительное расширение городского центра и укрепление города новыми оборонительными сооружениями. Вщижский детинец занимал территорию 1,2 га ,

Стр. 565-

Городской посад - около 2,7 га . Город был обнесен деревянными стенами, рубленными «городнями» (размер клети 3×5 м ), с восьмигранными башнями на углах. Высокая многоугольная в плане башня-донжон стояла по середине детинца. Возможно, что при строительстве вщижских укреплений строители применили новую технику оборонительного зодчества, рассчитанную на арбалетный бой (шестеренка крепостного арбалета - «коловоротного самострела» - была найдена во время раскопок). Для новой оборонительной техники были необходимы высокие башни с большим радиусом обстрела. Перед башней-донжоном посреди замковой площади находились коновязи (очевидно, это было место сбора дружины), а вокруг площади стояли дома. Внутренний вал и ров отделяли детинец от посада. Неподалеку от этого вала был княжеский дворец. В центре посада, возможно на торговой площади, находилась церковь.

Раскопки Вщижа дали интересные данные о древнерусском жилище того времени. Все вщижские дома были наземные, рубленые, как правило, двух- (и более) частные. Дома княжеской и боярской челяди в детинце представляли собой узкие прижатые друг к другу двухчастные избы с сенями, обращенными к площади. Во втором типе двухчастных домов (дом на посаде) вход находился с длинной стороны. Обнаруженный раскопками большой княжеский или боярский дом был двухэтажным и имел в средней части высокий терем, крыша которого была обита медными листами (традиция «златоверхих теремов»). Фасад этого дома имел 14 м в длину. Все дома имели внутри печи, фундаменты которых устанавливались на деревянных срубах. Особый интерес представляют дымоходы этих печей, впервые обнаруженные в древнерусском зодчестве. Они были сложены из прямоугольных и треугольных кирпичей на глиняном растворе и выведены над кровлями домов. Как и множество других древнерусских городов, Вщиж погиб в 1238 г. во время татарского нашествия.

Важные материалы о древнерусском градостроительстве дали исследования Старой Рязани. В XII в. Рязань была одним из крупнейших городов древней Руси. Географическое положение города, связанного водными путями с бассейнами Волги и Дона, способствовало развитию в нем ремесел и торговли. Городище Старой Рязани (в 50 км от современного города Рязань) стоит на высоком правом берегу Оки. Мощные валы окружают обширное плато, на котором располагался город, занимавший площадь до 50 га . На широком мысу, с северной стороны городища, размещался детинец площадью 7,6 га . В XII в. городской центр находился уже в разросшемся Окольном городе на южной стороне городища, а бывший детинец заселялся ремесленниками.

Основная застройка города состояла из наземных срубных домов или каркасных (с плетневым с глиняной обмазкой либо деревянным заполнением) полуземлянок.

Дома Старой Рязани имели деревянные полы и глинобитные печи, в большинстве четырехгранной формы, поставленные на бревенчатых платформах. Обычно печи располагались по середине избы.

Менее других городов изучена древняя застройка Смоленска, хотя многочисленные остатки каменных сооружений XII в., намного превышающие количество известных нам каменных зданий в других древнерусских городах, свидетельствуют об очень интенсивной градостроительной деятельности в Смоленске в XII в. Смоленск расположен на холмистом левом берегу Днепра. Город занимал обширную территорию на сильно пересеченной местности. Центр городского посада находился у подножья Соборного холма, невдалеке от днепровского берега. Туда сходилось несколько древних улиц, еще с XI в. мощенных деревянными мостовыми. В этом районе находилась торговая площадь. Княжий двор, как предполагают, находился на Вознесенской горе внутри города. По соседству находится Соборная гора, где в 1101-1103 гг. Владимир Мономах построил Успенский собор.

Во второй четверти XII в. Смоленск стал центром самостоятельного княжества, достигшего расцвета в правление князя Ростислава Мстиславича (1127-1159). В это время были осуществлены обширные градостроительные работы. В 1136 г. был сооружен смоленский епископский двор, а также возведены новые городские укрепления. Сильно застроились низкие части, где рас-

Стр. 566-

Положились торгово-ремесленные посады - Пятницкий и Крылошевский концы. Особенно интенсивно была застроена торговая слобода в Заднепровье - «Купеческая сотня» на Тетеревнике. Под городом возникли многочисленные монастыри - Борисоглебский, Троицкий, Печерский и другие. Вокруг города появились княжеские и епископские вотчинные усадьбы и села.

В середине XII в. смоленские князья основали свою резиденцию за городом, на Смядынском холме на западной окраине Смоленска. Обширная территория Смядыни, включавшая кроме княжеской резиденции Спасский, Космодемьянский и Борисоглебский монастыри, была также обнесена укреплениями. Некоторые из монастырей имели каменные ограды. Во многих местах низменной части города, в частности, на торгово-ремесленных концах - Пятницком и Крылошевском, были найдены деревянные мостовые из бревен от 20 см в диаметре и более. К особенностям смоленской городской застройки XII в. следует отнести большое по сравнению с другими древнерусскими городами распространение каменного строительства.

3. ОБОРОНИТЕЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

В XII в. оборонительное строительство Приднепровья претерпело значительные изменения. На смену государственным оборонительным линиям и крепостям, защищавшим границы русских земель, пришли многочисленные феодальные замки, охранявшие подступы к владениям того или иного князя (Городок Остерский на Десне, Городец под Киевом и др.). Отдельные вотчинные города укрепляются стенами, башнями, рвами с подъемными мостами (Вручай - Овруч). Укрепляются и торгово-ремесленные концы Киева. Так, под 1161 г. летопись сообщает: «Подолие загорожено бо бяше тогда столпием от горы оли до Днепра».

В 80-х годах XII в. вокруг Печерского монастыря были построены мощные кирпичные стены, толщина которых была равна 2 м при высоте до 5-6 м . По технике кладки эти стены значительно отличались от каменных стен XI в. митрополичьих дворов в Киеве и Переяславле. Они были значительно толще последних и состояли из двух параллельных кирпичных стен в одну плинфу с забуткой внутренней части стены известковым бетоном. Сооружение каменных стен Печерского монастыря является единственным известным до настоящего времени случаем возведения каменных оборонительных укреплений в Приднепровье в XII в.

Примерами небольших феодальных крепостей XII в. могут служить хорошо исследованные Райковецкое и Колодяженское городища, погибшие при татарском нашествии в 1241 г. Круглое в плане Райковецкое городище диаметром около 150 м было окружено деревянными клетями - «городнями», засыпанными землей, с откосами земли, образовывавшими валы, с заборолами, шедшими поверх деревянно-земляных стен (рис. 1). С внутренней стороны клети приспосабливались для хозяйственных нужд и жилья, вероятно, для размещения гарнизона. Деревянные стены обмазывались глиной для предупреждения пожара во время военных действий. Городище двумя кольцами опоясывают рвы. Подобными были укрепления крепостей Воинь, Вырь

Стр. 567-

И др. Очень интересны укрепления крепости Святополч-города с несколькими рядами стен, валов и рвов, террасами спускающихся к низу холма.

С XI-XII в. феодальные крепости, замки, усадьбы часто строят и без учета рельефа местности, причем их план имеет либо круглую (Городище у устья Трубежа, Кснятин на р. Суле, Мирополь на р. Случ), либо полукруглую (Вигуровщина под Киевом, Григоровка на Днепре) форму.

4. МОНУМЕНТАЛЬНАЯ АРХИТЕКТУРА ПРИДНЕПРОВЬЯ 30-80-х ГОДОВ XII в.

В монументальной каменной архитектуре Киевской, Черниговской и Смоленской земель в XII и XIII вв. прослеживаются два стилистических этапа. Первый охватывает период с 30-х до 80-х годов XII в. Второй этап, начавшийся в конце XII в., был прерван татаро-монгольским нашествием 1238-1240 гг. Стилистическое направление первого этапа сложилось в Приднепровье в 30-х годах XII в. Для всех земель Приднепровья оно характеризуется общими типами зданий, едиными методами строительства и очень близкими архитектурными формами. Локальные различия в этот период выражаются лишь в частных особенностях типа, форм и композиционных приемов.

Во всех землях Приднепровья (а также в XII в. и Волыни) для первого этапа характерен тип шестистолпного (а с середины XII в. и четырехстолпного) крестовокупольного храма, восходящего к типу собора Печерского монастыря в Киеве. Общей для всего Приднепровья чертой архитектуры этого времени является кирпичная техника строительства (равнослойная кладка). При разбивке плана здания на местности зодчие Приднепровья применяли одинаковый метод, в основе которого лежали определенные пропорциональные зависимости, выработанные еще в предшествующее время. Особенное распространение получила схема пропорциональных зависимостей шестистолпного крестовокупольного храма типа Успенского собора Печерского монастыря.

Архитектура приднепровских храмов этого времени проста и монументальна. Параллелепипед центрального объема завершается цилиндрическим барабаном с полусферическим куполом. Фасады зданий расчленены пилястрами с мощными полуколоннами, составляющими характерную черту всех этих сооружений. Глади стен членятся узкими окнами с полуциркульным завершением. Фасады скупо декорированы орнаментальными полосами аркатуры и поребрика.

Для архитектуры Приднепровья этого периода характерен также ряд черт, сближающих ее с романским зодчеством. Эти черты свойственны не только некоторым элементам архитектурных украшений (поребрик, аркатура, полуколонны на фасадах) и конструктивным приемам (крестовый свод), но и самому характеру зодчества этого этапа. Суровые монастырские соборы, княжеские дворцовые церкви феодальной Руси XII в. имеют много общего с феодальной архитектурой европейских стран, Византии, Балкан. Вместе с тем архитектура древней Руси XII в. и в типах зданий, и в строительной технике, и в композиционных приемах, развивающих традиции предшествующего периода, отличается глубокой самобытностью. Черты сходства древнерусского зодчества этого этапа с романской архитектурой можно объяснить не только тесными культурными связями с Западом, которые к этому времени установила древняя Русь, но и общностью исторических и социально-экономических условий.

Как следует предположить, новое стилистическое направление ранее всего сложилось в архитектуре Киева. Строительство каменных церквей велось в XII в. в Киеве не менее интенсивно, чем в предыдущее время. Летописи неоднократно упоминают об этом строительстве. Так, в 1121 г. была построена церковь Иоанна на Копыревом конце, в 1129 г. - Феодоров «вотчь» монастырь и др. Каменные церкви и соборы строились в это время в Каневе, Белгороде и других городах Киевской земли.

Первым известным нам памятником рассматриваемого стилистического направления была церковь Богородицы Пирогощи на Подоле (рис. 2). Церковь была заложена в 1132 г. князем Мстиславом Владимировичем; строительство ее было закончено

Стр. 568-

В 1136 г. Сведения летописи о начале и конце постройки храма дают возможность сделать вывод о том, что здания подобного типа строили на Руси за 3-4 строительных сезона. Размеры церкви Богородицы Пирогощи сравнительно невелики. По типу - это шестистолпный крестовокупольный трехапсидный храм с одной главой и узким нартексом. Фасады были расчленены пилястрами с полуколоннами. Никаких элементов декорации фасадов во время исследований памятника выявлено не было (церковь до наших дней не сохранилась). Фактура кирпичной кладки была подчеркнута аккуратной подрезкой швов. План здания несколько перекошен, что свидетельствует о несовершенных методах разбивки. Богородица Пирогоща - типичный храм торгово-ремесленного посада, не претендующий на большое значение в общем ансамбле города.

Самым известным памятником киевской архитектуры XII в. является собор Кирилловского монастыря (рис. 3 и 4). Он очень удачно поставлен на холме, возвышающемся над северной окраиной Киева. Кирилловский монастырь был рядовым «вотчим» монастырем черниговских князей Ольговичей, а собор служил их усыпальницей. По своему типу это также шестистолпный крестовокупольный храм, увенчанный одной главой, несколько больший, чем церковь Богородицы Пирогощи. Как и там, плоскости стен расчленены пилястрами с мощными полуколоннами. Гладь стены украшали лишь вверху аркатурный пояс из лекального кирпича да мелкий орнамент поребрика. Тоненькие полуколонки членили мощные полуцилиндры апсид. Входы в церковь обрамляли двуступенчатые порталы. В нар-

Стр. 569-

Тексе расположены аркосолии для княжеских погребений, а в южной части нартекса была устроена небольшая крещальня. Из нартекса узкая лестница в толще северной стены ведет на хоры. Над нартексом расположены широкие и светлые хоры, простирающиеся над боковыми нефами до западных подкупольных столбов (рис. 5). В южной части хор - небольшая каплица. Столбы, отделяющие хоры от внутреннего пространства храма, украшены тонкими полуколоннами.

Замечательная фресковая роспись собора представляет исключительный интерес, как наиболее полный комплекс древнерусской храмовой росписи XII в. Тематика росписей собора Кирилловского монастыря соответствует установленному церковью канону. Тона - светлые и яркие, орнаменты - красочны. Русские одежды воинов и святых, а также русские надписи свидетельствуют о работе местных мастеров. Большой интерес в росписи собора представляют огромные изображения воинов в полном вооружении. С большим мастерством выполнены композиции в нартексе и в южной апсиде, изображающие сцены из жизни Кирилла Александрийского. Очень

Стр. 570-

Украшали храм внутри красочные полы из керамических поливных плиток и шиферных плит с мозаичной инкрустацией.

Хорошо сохранился до наших дней Юрьевский (Успенский) собор в Каневе, построенный киевским князем Всеволодом Ольговичем в 1144 г. (рис. 3 и 6). Каневский собор во всем повторяет описанный выше тип здания; лишь фасады собора более богато украшены рядами плоских декоративных ниш, в которых, возможно, была живопись. Хоры, подобно хорам церкви Богородицы Пирогощи, менее парадны, чем в Кирилловской церкви.

Во второй половине XII в. в Киевской земле стал распространенным также тип четырехстолпного кубического храма, характерный для всего древнерусского зодчества того времени. К этому типу относится небольшая Васильевская (Трехсвятительская) церковь в Киеве, построенная в 1183 г. на Великом дворе князем Святославом Всеволодовичем (см. рис. 2, 2 ). По своей архитектуре Васильевская церковь очень близка к церкви Богородицы Пирогощи. Фасады также расчленены пилястрами с полукруглыми колоннами, стены скупо прорезаны узкими оконными проемами. Интересно отметить новую форму оконных откосов (раструбом), сменившую во второй половине XII в. прямоугольную форму откосов. Как и другие здания Киева, церковь не была оштукатурена, о чем говорит декоративная орнаментация из кирпичей на фасаде. Как нужно полагать, здание церкви было композиционно связано с ансамблем построек Великого (Ярославова) двора, бывшего государственным центром Киева.

Немного сведений сохранилось о переяславской каменной архитектуре этого периода. В XII в. строительство в Переяславле сильно сократилось в связи с крайне тяжелым положением, в котором находилась Переяславская земля. Непрерывные набеги степняков и беспрестанные феодальные войны привели к уходу значительной части населения в северные и западные области. В этот период летописи ничего не сообща-

Стр. 571-

Ют о строительстве в Переяславской земле.

Археологическими исследованиями в Переяславле и его окрестностях были обнаружены остатки нескольких зданий XII в., которые позволяют высказать некоторые соображения о монументальной каменной переяславской архитектуре этого времени. В первую очередь это относится к небольшой церкви, остатки которой были обнаружены в конце XIX в. на месте современного Успенского собора, на территории древнего Переяславского детинца. По своему типу она примыкает к памятникам переяславской школы конца XI в.; это прямоугольный в плане бесстолпный однонефный храм. Перекрытие его было не таким, как в крестовокупольных храмах. Возможно, что оно было осуществлено при помощи двух продольных арок, на которые были поставлены две поперечные арки таким образом, что посередине получался подкупольный квадрат. Подобным образом осуществлялось перекрытие в некоторых псковских и молдавских церквах XV-XVI столетий. В архитектуре этой церкви видны традиции переяславского зодчества конца XI в. Как и все постройки Приднепровья этого времени, здание возведено порядовой кладкой из кирпича-плинфы на известковом растворе с примесью цемянки. Фасады его были расчленены пилястрами с полуколоннами подобно памятникам Киева и Чернигова XII в.

В 1953 г. на территории древнего переяславского посада был раскопан большой шестистолпный крестовокупольный храм (см. рис. 2, 3 ). Он также весьма близок по архитектуре к киевскому зодчеству. План его очень похож на планы Кирилловской церкви в Киеве или Каневского собора, но фасады здания не имели полуколонн на пилястрах. Не было и лопаток на внутренних стенах. Западная пара столбов подкупольного квадрата имеет не крещатую, а восьмигранную в плане форму. Возможно, что в этих чертах выразились местные, переяславские особенности. Сохранившиеся остатки фресковой росписи также говорят о близости переяславской живописи к искусству Киева и Чернигова этого времени.

6. Канев. Юрьевская (Успенская) церковь, 1144 г. Общий вид с востока и внутренний вид

Выдающиеся памятники древнерусского зодчества XII в. сохранились до наших дней в Чернигове. Для Чернигова XII в. была характерна высокая строительная

Стр. 572-

Культура, выражавшаяся в исключительно тщательном изготовлении кирпича и керамических деталей, в совершенстве конструкций и высоком уровне производства строительных работ. Примером может служить необыкновенная тщательность кладки собора Елецкого монастыря, Ильинской церкви и других зданий Чернигова.

В ряде зданий Чернигова в кирпичную кладку вводили резные белокаменные детали (как, например, капители колонн и пилястр в Борисоглебском и Благовещенском соборах). Возможно, что местные вкусы сказались и в применении ярких красок как в живописи интерьеров, так и в росписях на фасадах - на порталах, в нишах. К местным особенностям можно отнести и применение разных цветов кирпича, а также своеобразный прием оштукатуривания фасадов зданий, при котором штукатурка расчерчивалась под каменную квадровую кладку (Ильинская церковь, Борисоглебский собор, Успенский собор Елецкого монастыря).

Черниговские мастера обычно вырезали свои метки на боковых поверхностях кирпичных форм. Клейма черниговских кирпичей весьма разнообразны и свидетельствуют о том, что кирпич изготовлялся как свободными ремесленниками, так и мастерами, находившимися в феодальной зависимости от князя или церкви. Аналогичные знаки на кирпичах ставили мастера в Смоленске, Новгород-Северске, Путивле и ряде других городов. Черниговские зодчие в основном разрабатывали типы зданий, сложившиеся в Киеве. Особенностью черниговского зодчества была тенденция к некоторому усложнению архитектурных объемов.

Наиболее ярко черты черниговского зодчества XII в. выразились в двух дошедших до наших дней зданиях: Борисоглебском соборе (рис. 7) и Успенском соборе Елецкого монастыря. Постройку Борисоглебского собора обычно относят к 1120-1121 гг., хотя высказывались обоснованные предположения о более поздней дате его строительства. Остатки каких-то сооружений конца XI - начала XII в. (вероятно, первоначального Борисоглебского собора) были обнаружены под существующим зданием, которое скорее всего было построено в 70-х годах XII в. при перестройке черниговскими князьями Давыдовичами комплекса княжеского двора. Борисоглебский собор, расположенный в Черниговском кремле, был церковью княжеского двора и служил также усыпальницей черниговских князей. Об этом свидетельствуют шесть погребальных ниш-аркосолий, размещенных в северной и южной стенах. По типу собор представляет собой шестистолпный одноглавый крестовокупольный храм, очень близкий к Кирилловской церкви в Киеве (рис. 8). На широкие хоры, заходящие над боковыми нефами, как и там, ведет из нар-

Стр. 573-

Текса лестница в толще западной стены. Фасады расчленены мощными полуколоннами и украшены аркатурными поясами с поребриком и рядами плоских полуциркульных ниш. Барабан и апсиды расчленены тонкими пилястрами. После постройки собора к нему с трех сторон были пристроены притворы. Притворы имели профилированные порталы; полы их были выложены из цветных керамических плиток.

Большой интерес для истории древнерусского искусства представляют обнаруженные в разное время во время раскопок в соборе белокаменные резные детали - капители и базы, в том числе известная «черниговская капитель» (рис. 9). В ряде этих деталей в орнаментальную композицию из так называемой «плетенки» (переплетение стилизованных стеблей растений) с большим мастерством введены стилизованные фигуры животных и птиц. По своим формам они имеют много общего с художественными ремесленными изделиями восточных славян, относящимися еще к VI-VII вв. (рис. 10). Внутри собор был расписан фресковой живописью. Мозаичные и цветные плиточные полы дополняли богатое и нарядное убранство дворцового храма.

Успенский собор Елецкого монастыря, сооружение которого можно отнести ко вто-

Стр. 574-

Рой или третьей четверти XII в., очень близок по типу к Борисоглебскому собору, но композиция его несколько сложнее (рис. 11, 12, 2 , 13, 1 ). С трех сторон к храму примыкали невысокие паперти-притворы; центральная апсида значительно возвышалась над боковыми. Существует предположение, что собор имел еще две боковые главы. Фасады здания расчленены пилястрами с полуколоннами и украшены не рядом декоративных ниш, как в Борисоглебском соборе, а только аркатурными поясами. В отличие от Борисоглебского собора хоры Успенского собора расположены лишь над нартексом, а самый нартекс отделен от центрального внутреннего пространства храма стенками в боковых нефах. В правой стороне нартекса находится небольшая крещальня с апсидой, выходящей внутрь храма. Апсида украшена очень тонко выполненным аркатурным карнизом с поребриком (см. рис. 11).

Примером небольшого церковного здания черниговской архитектуры XII в. может служить Ильинская церковь (см. рис. 12, 1 и 13, 2 ). Это маленький монастырский однонефный одноапсидный храм, хорошо сохранившийся до наших дней. Центральная часть храма перекрыта куполом на цилиндрическом барабане. Купол с барабаном, при помощи четырех подпружных арок опирается на четыре столба, скрытых в толще стен. Северная и южная стены примыкают к щекам подпружных арок, чем увеличивается подкупольное пространство и сохраняется принцип крестовокупольной системы. Подобная система перекрытия известна в ряде построек Византии, Болгарии и Приднепровья (например, в Боянской церкви XII в. в Болгарии). С восточной стороны примыкает одна апсида, с западной - нартекс. Барабан был украшен тонкими пилястрами. Кладка стен и клейма на кирпичах близки к Борисоглебскому и Успенскому соборам. На северном фасаде Ильинской церкви сохранились древний карниз и капитель пилястры - крайне редкий для древнерусского зодчества случай.

Первый этап развития черниговского зодчества периода феодальной раздробленности завершают два храма, построенные в черниговском детинце во второй половине XII в. Это Михайловская церковь (1173 г.) и Благовещенский собор, построенный в 1186 г. князем Святославом Всеволодовичем¹.

____________

¹ Оба сооружения известны по археологическим раскопкам.

Благовещенский собор по своим размерам и убранству был одним из самых величественных храмов Чернигова. В его основе лежал шестистолпный крестовокупольный тип здания с галереями с трех сторон. Возможно, что собор завершался пятью куполами. В украшении фасадов были применены аркатурные пояса, возможно резные белокаменные детали. В раскопках найдены остатки резных колонок от фриза, подобного фризам владимиро-суздальской архитектуры. Большой интерес представляет двуцветная кладка фасадов: полуколонны на фасадах были сложены из светло-желтого лекального кирпича, а поле стены - из темно-красного. Живописности фасадов соот-

Стр. 575-

Ветствовало богатое внутреннее убранство собора: стены и своды были покрыты живописью, а полы устланы многоцветной мозаикой. В боковых помещениях полы были сделаны из поливных и зеленых керамических плиток.

12. Чернигов

1 - Ильинская церковь, XII в. (южный фасад и план); 2 - Успенский собор Елецкого монастыря, середина XII в. (западный фасад, продольный разрез и план)

Близкой к черниговской была в XII в. архитектура Старой Рязани¹. В политическом и культурном отношении Рязанская земля в первой половине XII в. зависела от Чернигова, во второй половине XII в. она подпала под власть Владимиро-Суздальского княжества. Это сказалось на рязанском зодчестве, до конца XII в. развивавшемся под влиянием черниговской архитектуры, к которому со второй половины XII в. присоединялось значительное воздействие белокаменного владимиро-суздальского зодчества.

____________

¹ Все здания Старой Рязани известны лишь по археологическим раскопкам.

Главнейшие храмы Старой Рязани - Успенский и Борисоглебский - находились в южной части города, где, вероятно, в XII в. были торговые площади и богатые

Стр. 576-

Дома. Наиболее ранним каменным зданием Старой Рязани, очевидно, был Успенский собор (рис. 14, 2 ). План его очень близок к плану Успенского собора Елецкого монастыря в Чернигове и восходит к типу Успенского собора Киево-Печерского монастыря. Как и черниговский собор, Успенский собор в Старой Рязани перед тремя входами имеет притворы и крещальню с правой стороны в нартексе. В отличие от собора Елецкого монастыря пилястры на фасадах рязанского собора не имеют полуколонн. В основном собор построен из кирпича, имеющего на ребрах, подобно черниговским кирпичам, клейма со знаками мастеров. Некоторые части стен собора возведены из белого грубооколотого камня. Полы собора были выложены из керамических плиток желтого и зеленого цвета.

13. Чернигов

Успенский собор Елецкого монастыря (общий вид с востока); Ильинская церковь (общий вид с юго-востока)

Неподалеку от Успенского собора, в той же южной части городища, находился Борисоглебский собор, постройку которого можно отнести к третьей четверти XII в. По типу это здание очень близко к Борисоглебскому собору в Чернигове. Любопытна одна надпись на кирпиче из рязанского Борисоглебского собора: «Яков творил».

Третий храм Старой Рязани - Спасский собор - находился в северной части Окольного города, поблизости от въезда в детинец. По типу это был четырехстолпный крестовокупольный храм с тремя притворами, из которых северный и южный имели с восточной стороны апсиды. Форма внутренних столбов окончательно не установлена, возможно, что они были круглыми в плане.

Важнейшим центром древнерусской архитектуры XII в. был Смоленск. В настоя-

Стр. 577-

Щее время, включая существующие древнерусские постройки, в Смоленске насчитываются остатки более 40 кирпичных зданий XII - начала XIII в. Из всех построек уцелели лишь три; от большинства остальных остались лишь руины и фундаменты, в большинстве еще недостаточно изученные.

Техника строительства смоленских построек XII в. не отличалась от техники, применявшейся во всем Приднепровье. Это порядовая «равнослойная» кладка из кирпича-плинфы на известковом с примесью цемянки растворе. В отличие от Чернигова и Киева смоленские мастера не подрезали швы в кладке, а гладко их затирали. По качеству смоленский кирпич несколько уступает черниговскому. На кирпичах смоленских построек сохранились многочисленные клейма и знаки свободных княжеских и церковных мастеров. В развалинах древних зданий находят разноцветные облицовочные керамические плитки, остатки фресковой росписи.

Наиболее ранним зданием рассматриваемого стилистического направления в Смоленске был Борисоглебский собор Смядынского монастыря (1145 г.), очень близкий по плану к Борисоглебскому собору в Чернигове (см. рис. 14, 1 ). Это шестистолпный крестовокупольный храм, фасады которого были расчленены пилястрами с обычными в это время для Приднепровья полуколоннами. Апсиды были украшены тонкими пилястрами, такими же, как и в черниговском соборе. Даже форма пристроенных несколько позднее притворов с полукруглыми апсидами на восточной стороне близка к притворам Борисоглебского собора в Чернигове.

К этому же направлению относятся две сохранившиеся до наших дней смоленские церкви XII в.

Первая из них - Петропавловская церковь на Городенке (1146 г.) - была посадским храмом заднепровского торгового предместья Тетеревника (см. рис. 14, 3 ). По типу - это четырехстолпный крестовокупольный храм с обычными полуколоннами на фасадах. К боковым фасадам были пристроены притворы. Хорошо сохранились украшающие фасады аркатурные пояса с поребриком из лекального кирпича. Внутри церковь была украшена фресковой росписью, как и остальные храмы Смоленска. Полы были выложены из керамических глазурованных плиток.

Вторая церковь - Иоанна Богослова во Вражке, как предполагают, была построена в 1173 г. у Чуриловской переправы через Днепр (рис. 15). Вероятно, она относится к строительной деятельности князя Романа Ростиславича, так как в окружении церкви был обнаружен целый ряд каменных построек, что дало повод предположить, что тут, возможно, находился двор князя Романа. Возможно, что на этом дворе находилась организованная Романом школа. Церковь очень похожа на Петропавловскую и отличается от нее лишь деталями плана. К боковым ее фасадам также примыкали притворы.

Еще одним памятником Смоленска этого периода была известная по раскопкам Васильевская церковь Борисоглебского Смядынского монастыря (1184 г.). По типу - это четырехстолпный крестовокупольный храм, очень близкий к Петропавловской и Богословской церквам, а также к Васильевской (Трехсвятительской) церкви в Киеве, построенной в том же 1184 г. При всей типичности архитектуры смоленской

Стр. 578-

Васильевской церкви для всего рассматриваемого направления в ней наблюдаются некоторые черты, характерные для нового этапа смоленского зодчества. Во-первых, крайние пилястры на западном фасаде имеют усложненный профиль, как и в Петропавловской церкви на Городенке. Во-вторых, если судить по рисунку XVII в. (на плане Гондиуса), то можно предположить, что фасады церкви имели не трехзакомарное, а трехлопастное завершение.

К архитектуре древнего Смоленска относится еще необычное для древней Руси большое круглое в плане здание, стоявшее неподалеку от церкви Иоанна Богослова. Диаметр здания - 18,66 м . Стены, сохранившиеся на высоту до 1,5 м , сложены из плинфы на цемяночном растворе. На гуртах из кирпичей-плинфы, как и во всех остальных постройках Смоленска, большое количество знаков мастеров. Кладка по своему характеру типична для XII в. и близка к кладке церкви Иоанна Богослова (70-е годы XII в.). Вход в здание был с северной стороны. В нижнем ярусе были узкие (около 20 см в ширину) окна-амбразуры.

5. МОНУМЕНТАЛЬНАЯ АРХИТЕКТУРА ПРИДНЕПРОВЬЯ КОНЦА XII - НАЧАЛА XIII в.

Во второй половине XII в. в Приднепровье, как и в других областях древней Руси, наблюдается интенсивный рост городов, становящихся не только экономическими, но и политическими и культурными центрами. С этим связано и более широкое строительство каменных храмов, которые становятся меньшими по размерам, но более сложными по композиции и с более богатым декоративным убранством фасадов.

Формирование нового стилистического направления происходит в последней четверти XII в., хотя зародилось оно, очевидно, раньше. Для архитектуры нового этапа характерно в первую очередь существенное изменение композиционных приемов. Вместо статичных форм крестовокупольных соборов предшествующего времени, представляющих собой как бы определенный архитектурный стандарт культового здания, повсеместно получает распространение сложная, нарастающая кверху объемная композиция храмов, в чем как можно думать, находят выражение народные приемы древнерусского деревянного зодчества. Если для здания предшествующего этапа характерно было то, что главное внимание зодчего было уделено художественному убранству интерьера, то теперь главное внимание зодчего переключается на внешний облик здания. Фасады храма покрываются многочисленными украшениями, профилированные пилястры подчеркивают его высоту, башнеобразную композицию.

Резко изменяется и характер интерьера сооружений. Большая высота здания позволяет устраивать большое количество окон, в результате чего церковь внутри бывает хорошо освещена. Этим храмы рассматриваемого направления отличаются от полутемных внутри монастырских соборов предшествующего времени.

В конце XII в. особенный размах приобретает строительство в посадах, «концах», на рыночных площадях, и архитектура этого времени во многом соответствует вкусам

Стр. 579-

Новых заказчиков - горожан. Новое стилистическое направление получает распространение не только в Приднепровье (Смоленск, Киев, Чернигов) и западных областях (Полоцк, Гродно). Оно проникает и в Великий Новгород (Пятницкая церковь), и даже в далекий Владимир на Клязьме (первоначальный собор Княгинина монастыря).

Если на предыдущем этапе в архитектуре Приднепровья были заметны черты, сближавшие ее с романским зодчеством, то на втором этапе возникновение и развитие нового стилистического направления имеют некоторые аналогии с зарождающейся в этот период в Западной Европе готической архитектурой.

В архитектуре Киевской и Смоленской земель развитие нового стилистического направления в значительной степени связано со строительной деятельностью смоленских князей Рюрика и Давида Ростиславичей. Особенно интенсивна была эта деятельность в Киеве после того, как Рюрик Ростиславич, который, по свидетельству летописи, «имел любовь ненасытную о зданиях», стал киевским князем. Во второй половине XII в. князь Рюрик Ростиславич строит в своем городе Овруче (на северо-западной окраине Киевской земли) Васильевскую церковь¹.

____________

¹ Васильевская церковь в 1908 г. была реставрирована в ее предполагаемом первоначальном виде акад. А. Щусевым, причем вызывает сомнение достоверность реконструкции верха здания.

Васильевская церковь - это четырехстолпный трехапсидный крестовокупольный одноглавый храм (рис. 16). К западному фасаду примыкают две круглых в плане башни. Фасады башен и апсид украшены профилированными вертикальными тягами. Фасады храма расчленены пучковыми пилястрами сложного профиля, подчеркивающими вертикальность композиции объема, и украшены рядами поребрика и аркатурными поясами. Кирпичную кладку стен очень украшают вставленные в стены крупные камни, отесанные и отшлифованные с лицевой поверхности. Архитектурно-художественный образ здания с его сложной композицией и богатой декорацией фасадов значительно отличается от простых и строгих по формам кубических крестовокупольных храмов предшествующего времени (рис. 17).

Как можно предположить на основании текста Киевской летописи, одним из ведущих зодчих этого периода был придворный архитектор Рюрика Ростиславича - Петр

Стр. 580-

Милонег, строивший подпорную стену в Выдубицком монастыре и являвшийся, по-видимому, автором большинства построек, выполнявшихся по княжескому заказу. Построенная Петром Милонегом в 1199-1200 гг. грандиозная подпорная стена была одним из крупнейших инженерно-строительных сооружений того времени. Возможно, Петр Милонег выполнял и другой заказ Рюрика Ростиславича - строительство церквей Василия на Новом дворе и Апостолов в Белгороде (обе в 1197 г.). О церкви Апостолов летопись писала, что она «высотою же и величием и украшением всем в диве удобрена».

Раскопки Белгородской церкви подтвердили ее близость к рассматриваемому стилистическому направлению. К нему же относится и раскопанный в 1947 г. в усадьбе Киевского художественного института небольшой четырехстолпный одноапсидный [как полоцкие церкви и Михайловская (Свирская) церковь в Смоленске] храм, фасады которого были украшены пучковыми пилястрами.

В конце XII в. новое направление повсеместно распространяется и в Черниговской земле. Замечательным памятником черниговского зодчества является относящаяся к этому направлению Пятницкая церковь (рис. 18, 19). Год постройки Пятницкой церкви неизвестен. Анализ архитектурных форм и техники строительства здания позволяет отнести постройку к концу XII - началу XIII столетия, возможно ко времени княжения в Чернигове Игоря Святославича. Существует предположение, что строителем ее мог быть зодчий Петр Милонег. Пятницкая церковь была построена в Окольном городе на торгу.

По типу храм представляет собой четырехстолпное крестовокупольное здание, но вся композиция его далека от статической формы крестовокупольных храмов предшествующего времени. Боковые части перекрыты полуцилиндрическими сводами, которые вместе со сводами ветвей архитектурного креста образуют трехлопастные завершения стен. Стройный барабан поставлен на подпружные арки, приподнятые выше примыкающих к ним сводов. Это сообщает большую стройность интерьеру и содействует более равномерному освещению его. Снаружи подпружным аркам соответствует второй ярус закомар, а над ними возвышается третий ярус их, не связанный с конструкциями, но придающий массам здания устремленность ввысь, подчеркиваемую стрельчатым очертанием закомар и восьмеричком в основании барабана.

Многочисленные метки мастеров на кирпичах дают основание полагать, что кирпич изготовлялся местными посадскими мастерами-ремесленниками. Стены сложены системой «ящиков», внутренность которых забучена известковым бетоном. Внутри стен второго яруса имелись узкие проходы.

Архитектурные формы Пятницкой церкви органически связаны со свойствами, фактурой и масштабом материала - кирпича. Пучковые тяги и пилястры, характер декоративной обработки фасадов аркатурными поясами, сетчатым фризом, декоративными нишами, сложные и тонкие конструкции верхних частей памятника - все это хорошо сочетается с техническими и декоративными свойствами материала. Основным элементом украшения фасадов служат

Стр. 581-

Сложного профиля пучковые пилястры и тонкие вертикальные тяги на апсидах, подчеркивающие динамический характер устремленной вверх композиции. Перспективные порталы сложного профиля напоминают порталы романских построек. Очень интересны своеобразные «бровки» над тройными окнами на фасадах, состоящие из белых полос сложного орнамента, выполненного техникой «сграффито». Кресты из керамических поливных плиток и плоские ниши с росписью усиливали красочность фасадов. Интересен сетчатый орнамент из кирпича, заполняющий полузакомары боковых сводов. Он подчеркивает легкость заполнения стены и создает впечатление ажурности конструкций боковых перекрытий.¹

____________

¹ Пятницкая церковь была частично разрушена немецко-фашистскими захватчиками и в настоящее время восстановлена в своем первоначальном виде П. Д. Барановским.

19. Чернигов. Пятницкая церковь.

Вид с юго-запада после реставрации

Раскопками были открыты фундаменты еще трех зданий этого стилистического направления в Черниговской земле. Это были церкви во Вщиже, Новгород-Северске и Путивле. Вщижская церковь была четырехстолпным крестовокупольным зданием, воз-

Стр. 582-

Можно окруженным притворами или галереями. Архитектура ее не вполне ясна. Предполагают, что ее фасады были украшены профилированными пилястрами, а входы имели перспективные профилированные порталы.

20. Церкви XII в.

1 - Новгород-Северский. Спасский собор, конец XII в. (план); 2 - Смоленск. Церковь Архангела Михаила (Свирская), 1191-1194 гг. (план, западный фасад, поперечный разрез); 3 - Смоленск. Спасская церковь, 2-я половина XII в. (план)

Четырехстолпный в плане Спасский собор в Новгород-Северске с трех сторон имел притворы (рис. 20, 1 ). Фасады его были украшены пучковыми пилястрами, еще более сложными по профилю, чем пилястры черниговской Пятницкой церкви; в плане эти пилястры имели трехлепестковую форму.

Самым интересным из всех трех зданий был Спасский собор в Путивле. Это был сравнительно небольшой четырехстолпный храм с тремя апсидами с востока и западным притвором. С севера и юга к центральной части здания примыкали еще широкие полукруглые апсиды, чем усиливалась центричность композиции здания. Такие боковые апсиды нигде больше в древнерусском зодчестве не встречаются и имеют аналогии лишь в средневековом зодчестве Балкан и Кавказа. Внутренние столбы путивльского собора восьмигранные, с интересными профильными цоколями. Подобно новгород-северскому собору здание было богато декорировано сложного профиля пучковыми пилястрами.

Новое направление получило распространение и в Смоленской земле. Единственный твердо датированный и хорошо сохранившийся до наших дней памятник - церковь Архангела Михаила (Свирская) - был построен в 1191-1194 гг. (см. рис. 20, 2 ). Из остальных построек этого

Стр. 583-

Направления, известных по обнаруженным в последние годы фундаментам, более или менее достаточно изучены две: Пятницкая церковь на Малом Торгу, дата сооружения которой неизвестна, и церковь на Чернушках, которую отождествляют с церковью Спаса (см. рис. 20, 3 ). Другие здания, в том числе церковь на Рачевке, очень типичная для всего направления в целом, были обнаружены раскопками, но еще недостаточно изучены. Во всяком случае, они свидетельствуют о том, что это направление было широко распространено в Смоленске в конце XII - начале XIII столетия.

Церковь Архангела Михаила (Свирская) - один из выдающихся памятников древнерусского зодчества (рис. 21). Сообщая о сооружении ее в 1191-1194 гг., летопись добавляет, что подобной ей не было «в полунощных странах» и многие иноземцы приходили смотреть на нее. Построенная смоленским князем Давидом Ростиславичем, церковь была придворным храмом Смядынской княжеской резиденции. Поставленный на вершине холма, храм виден с большого расстояния и прекрасно вписывается в пейзаж приднепровской долины. Как и в Пятницкой церкви в Чернигове, тут применена строго центрированная объемная пирамидальная композиция.

21. Смоленск. Церковь Архангела Михаила.

Общий вид с юго-запада

В отличие от нарядной и изящной Пятницкой церкви в Чернигове Михайловская церковь в Смоленске была величественна и строга. В основе плана здания лежит четырехстолпный вариант крестовокупольного храма. Исключительно сильное впечатление производит церковь внутри. Уходящие вверх на большую высоту столбы создают эффектную вертикальную перспективу. На восточном фасаде выступает главная апсида, боковые апсиды вписаны в квадрат. Объему центральной апсиды соответствуют с трех сторон здания объемы высоких притворов, создающих крещатость плана и пирамидальность объема. Над фасадами, возможно, были трехлопастные фронтоны, заменившие позакомарное завершение храмов предшествующего времени. Здание завершает высокий барабан с полусферическим куполом. Фасады расчленены пилястрами сложного пучкового профиля, особенно развитыми на углах. Украшениями фасадов служат также аркатурный пояс, плоские декоративные ниши и своеобразные «бровки» над проемами. На боковых притворах в два яруса идут маленькие ниши, близкие по пропорциям к окнам и своим преуменьшенным масштабом подчеркивающие величину постройки. Этой же цели служат декоративные нишки по бокам порталов. По западнорусской традиции церковь имела невысокий цоколь. К особенностям здания следует отнести полосатую кладку с утопленными рядами, воспроизводящую киевский «opus mixtum» XI в., уже около ста лет не применявшийся в Приднепровье. Эта кладка в церкви Архангела Михаила применена лишь частично. Возможно, что тут сказалось влияние западного полоцко-витебского зодчества, сохранявшего в XII в. смешанную кладку. Это влияние сказалось и в композиционном построении объема, близкого к композиции Спасского собора Евфросиньевского монастыря в Полоцке, и в одноапсидном типе плана.

Близка по архитектуре к Михайловской церкви была одноапсидная Пятницкая церковь на Малом Торгу. В Пятницкой церкви

Стр. 584-

Был лишь один притвор, в связи с чем она по типу была ближе к полоцкому зодчеству, с характерной для него вытянутостью планов. Фасады здания украшали пучковые пилястры, подобные пилястрам церкви Архангела Михаила.

Маленькая церковь на Чернушках значительно компактнее в плане и близка к типу кубического храма (см. рис. 20, 3 ). Подобно Михайловской церкви, она имела выступающую на фасаде полукруглую центральную апсиду и вписанные в квадрат боковые. С запада объему апсиды отвечал притвор. Судя по характеру плана, можно предположить, что объемное построение церкви на Чернушках было близким и к композиции церкви Михаила Архангела. С другой стороны, план ее исключительно близок к маленькой церкви конца XII - начала XIII в. в усадьбе Киевского художественного института. Как и во всех остальных зданиях этого типа, фасады чернушкинской церкви были украшены вертикальными тягами пучковых пилястр. Следует отметить, что пилястры в последних двух рассмотренных зданиях состояли из прямоугольных выступов и не имели закруглений и полукруглых в плане тяг из лекальных кирпичей, что, может быть, указывает на несколько более раннюю дату их постройки.

Очень близкой по архитектуре к смоленской Михайловской церкви была Пятницкая церковь в Новгороде, построенная в 1207 г. новгородскими купцами, торговавшими с заграницей. Судя по остаткам профилированных пилястр, к этому же направлению относился и собор Княгинина монастыря во Владимире на Клязьме (1200-1201 гг.). Не исключена возможность его постройки приднепровскими зодчими по заказу князя Всеволода Юрьевича. Очевидно, к этому же стилистическому направлению принадлежал и первоначальный Троицкий собор в Пскове (конец XII в.).

Особенности архитектурных школ отдельных земель Приднепровья в XII - начале XIII в. порой бывают едва различимыми, а иногда они так переплетаются, что их не удается проследить. Это становится вполне понятным, если учесть тесную близость экономической, культурной и политической жизни приднепровских областей, а также и то, что зодчие одного города могли работать в другом. Всей архитектуре Приднепровья присущи одинаковые методы строительства, одинаковое использование кирпича как основного строительного материала и одинаковые конструктивные и художественные приемы, характерные для каждого из двух этапов развития приднепровского зодчества в XII - начале XIII столетия.

Во второй и третьей четвертях XII в. зодчие Киева, Чернигова и Смоленска вырабатывают на основе архитектуры древнерусского государства тип здания с определенной системой композиции и декорации. Зодчество Приднепровья этого периода сильно влияет на другие местные архитектурные школы. Так, новое течение древнерусского зодчества из Приднепровья в конце XII - начале XIII в. распространяется на Псковскую, Новгородскую и даже Владимиро-Суздальскую землю.

Последний этап развития архитектуры Приднепровья дал блестящие образцы творческого мастерства древнерусских зодчих, глубоко самобытные, теснейшим образом связанные с приемами народного зодчества, обладающие ярко выраженной восточно-славянской спецификой архитектурно-художественного образа. Дальнейшее развитие этой архитектуры было прервано татаро-монгольским нашествием, надолго приостановившим монументальное строительство в этих землях.

II. АРХИТЕКТУРА ЗАПАДНЫХ ОБЛАСТЕЙ ДРЕВНЕЙ РУСИ В XII в.

К западу от Смоленского княжества на низменных равнинах бассейнов Березины и Западной Двины стояли города Полоцкой земли - Полоцк, Витебск, Менск, Логожск, Борисов, Лукомль, Голотическ, Дрютеск. Эти города играли значительную роль в

Стр. 585-

Экономической и политической жизни древней Руси. Полоцкое княжество поддерживало тесные связи с народами Прибалтики.

Столица Полоцкого княжества - один из древнейших городов Руси Полоцк стоит на холмистом правом берегу Западной Двины. На высоком мысу в устье реки Полоты находился древний детинец площадью 4,5 га . В центре детинца стоит Софийский собор XI в. С незащищенной восточной стороны детинец укреплен мощным валом. К востоку от детинца на примыкающей к нему пониженной местности находится опоясанная валами территория так называемого Нижнего Замка, где размещался Окольный город. Ремесленные и торговые посады Полоцка раскинулись и на большой территории за Полотой. Эти кварталы также были окружены мощными земляными валами, шедшими от берега Западной Двины до берега Полоты в том месте, где находится Спасо-Евфросиньевский монастырь. Монастырь защищал подступы к городу с севера.

На другом берегу Западной Двины находился Бельчицкий монастырь. Сюда в первой половине XII в. полоцкие князья, ограниченные в своей власти вечевыми вольностями, перенесли свою резиденцию. На Бельчице были сооружены каменные княжеские храмы, терема и оборонительные сооружения.

Ряд не дошедших до наших дней построек на Бельчице характеризует первый этап развития Полоцкого зодчества в XII в.

Наиболее ранним каменным сооружением XII в. был собор Бельчицкого монастыря, постройку которого датируют 20-30-ми годами XII в. Это шестистолпный крестовокупольный храм с крещатыми внутри столбами, плоскими лопатками на фасадах и тремя притворами. По типу он близок к церкви Спаса на Берестове в Киеве и лишь несколько упрощен: в нем не выделен нартекс, отсутствует башня с крещальней. Аналогична Спасу на Берестове и техника строительства - кирпичная кладка с утопленными рядами. Эта киевская традиция оказывается чрезвычайно живучей в полоцкой архитектуре. Она удерживается там на протяжении всего XII столетия, когда в других областях древней Руси зодчие повсеместно переходят либо на порядовую кирпичную, либо на каменную кладку. На кирпичах бельчицких построек имеются знаки мастеров.

О традициях приднепровского зодчества свидетельствуют также найденные детали аркатурного фриза и лекальные кирпичи от полуколонок.

Неподалеку от Бельчицкого собора находилась маленькая Пятницкая церковь (первая половина XII в.), архитектура которой имела большое значение для дальнейшего развития полоцкого зодчества. Это был однонефный храмик, перекрытый, очевидно, коробовым сводом, с небольшим притвором - нартексом и прямоугольной в плане апсидой, что является исключением в древнерусском зодчестве. В самом типе Пятницкой церкви на Бельчице был впервые воспроизведен в камне тип деревянного трехсрубного храма, который в дальнейшем стал столь характерным для деревянного и каменного зодчества России, Белоруссии и Украины. Как можно предположить, завершение Пятницкой церкви было деревянным.

Третий Бельчицкий храм - Борисоглебская церковь - представляет собой уже вполне сложившийся тип храма полоцкой школы. Время ее построения - тоже первая половина XII в. Как предполагают, она была построена несколько позднее Пятницкой церкви. По типу Борисоглебская церковь - шестистолпный крестовокупольный храм с очень узкими боковыми нефами, одной сильно выступающей на восточной стороне апсидой (боковые апсиды - в толще восточной стены) и с четко выраженным нартексом. Внутренние столбы имели крещатую форму, фасады членились плоскими лопатками. Верх здания не сохранился, но его можно представить себе по его ближайшей аналогии - собору Спасо-Евфросиньевского монастыря, построенного бельчицким зодчим Иваном в 50-х годах XII в. Предполагают, что тот же Иван был строителем Пятницкой и Вознесенской церквей Бельчицкого монастыря.

Собор Спасо-Евфросиньевского монастыря в Полоцке - одно из выдающихся сооружений древнерусского зодчества, в котором зодчий впервые отошел от типа обычного крестовокупольного храма, создав ступенчатую башнеобразную композицию

Стр. 586-

Верха и положив этим начало новому стилистическому направлению (рис. 22).

План небольшого собора Спасо-Евфросиньевского монастыря подобен плану Борисоглебской церкви на Бельчице. Лишь внутренние столбы в нем - не крещатые, а квадратные и восьмигранные. Нартекс и помещающиеся над ним хоры, так же как и сильно выступающая на восток центральная апсида, понижены по сравнению с кубом центрального объема храма. Подкупольный четверик развит в отдельный объем, состоящий из четырех трехлопастных фронтонов (рис. 23, 2 ). Такая форма верха храма напоминает «крещатую бочку» некоторых позднейших (XVII-XVIII вв.) русских деревянных построек, применявшуюся, возможно, и раньше как в деревянных зданиях, так и в «надрубленных верхах» каменных зданий. Так, вероятно, завершалась Пятницкая церковь на Бельчице. В результате этого приема собор Спасо-Евфросиньевского монастыря получил сложную ступенчатую композицию, близкую по характеру к образам русской деревянной архитектуры и далекую от статических форм крестовокупольных храмов предшествующего периода.

В отличие от Бельчицких построек фасады собора Спасо-Евфросиньевского монастыря расчленены не плоскими лопатками, а пилястрами с полуколоннами (неполного полукружия). Внутри собора сохранилась интереснейшая фресковая роспись, отличающаяся от росписей киевской школы и во многом близкая к художественной школе Новгорода.

Интересный памятник полоцкого зодчества представляет собой церковь Благовещения в Витебске, втором по величине и значению городе Полоцкого княжества (рис. 24). Церковь стоит на берегу Западной Двины, где размещался торговый посад Витебска. Год ее постройки не известен, но все черты ее архитектуры указывают на то, что она была сооружена примерно в одно время с полоцкими храмами, т. е. около середины XII в. Техника кладки витебской церкви отличается от полоцких построек XII в. Стены здания сложены по смешанному способу, близкому по характеру к византийской кладке X-XIII вв. (например, к кладке церкви Иоанна Предтечи в Керчи). Ряды кирпича-плинфы (от одного до четырех) перемежаются с рядами каменной кладки из хорошо отесанных блоков песчаника. Стены здания были оштукатурены, и на штукатурку нанесена декоративная разбивка на квадры.

По плану церковь Благовещения близка к типу собора Спасо-Евфросиньевского монастыря в Полоцке: у нее одна выступающая апсида и узкие боковые нефы (см. рис. 23, 4 ). Весь план - еще более вытянутый, чем у полоцких храмов. Купол церкви был отнесен на западную часть, боковые же порталы находились не в широких членениях фасада, соответствовавших ветвям архитектурного креста, а в более узких членениях, примыкавших к апсидной части. Форма оконных проемов с раструбами характерна для древнерусского зодчества второй половины XII в.

Археологическими исследованиями на территории монастыря были обнаружены остатки другого храма, характерного для полоцкого зодчества.

К полоцкой архитектуре следует отнес-

Стр. 587-

Ти еще церковь на Замчище в Минске¹. Замчище - древнерусский детинец Минска - было расположено на небольшой возвышенности среди равнинной с невысокими холмами местности в излучине реки Свислочь (сейчас - центральный район г. Минска). Территория Замчища в XII-XIII вв. была густо застроена деревянными срубными постройками с деревянными настилами мостовых.

____________

¹ Памятник известен по археологическим раскопкам.

23. Церкви XII в.

1 - Гродно. Борисоглебская церковь на Коложе, XII в. (северный фасад и план); 2 - Полоцк. Собор Евфросиньевского монастыря, середина XII в., зодчий Иван (западный фасад, продольный разрез и план); 3 - Минск. Церковь на Замчище, XII в. (план); 4 - Витебск. Церковь Благовещения, XII в. (план); 5 - Гродно. Нижняя церковь, XII в. (план)

Среди этих построек находилась небольшая каменная церковь, бывшая по типу четырехстолпным трехапсидным храмом. Необычна для полоцкой архитектуры техника строительства здания. Стены его были возведены из отесанных блоков известняка (в среднем 40×12 см ) с внутренней забуткой. Раствор, на котором возведены фундаменты и стены, чисто известковый без добавки толченого кирпича - цемянки. Церковь датируется второй половиной XII в. (см. рис. 23, 3 ).

Основываясь на наследии архитектуры древнерусского государства, полоцкое зодчество на протяжении XII в. выработало свои собственные приемы строительства и типы построек. В основном это тип удлиненного с одной выступающей и двумя скрытыми внутри апсидами храма, в котором крестовокупольная система терпит все больше изменений, пока не создается тип храма со ступенчатой композицией, нашедшей свое завершение в соборе Спасо-Евфросиньевского монастыря.

Близкой по характеру к полоцкой архитектуре, но очень самобытной по приемам строительства и архитектурной декорации была архитектура древнего Гродно. Гродненская земля была крайним западным ру-

Стр. 588-

Бежом древней Руси. Здесь, на верхнем и среднем течении Немана и его притоках, располагались города Гродненской земли - Гродно, Новгородок, Волковийск, Слоним, Здитов. Отделенная от Полоцкой и Волынской земель труднопроходимыми болотами, Гродненская земля в XII в. стала небольшим княжеством, в политическом отношении чаще всего зависимым от Киева.

24. Витебск. Церковь Благовещения, XII в.

Общий вид с северо-востока

Гродно расположен на холмах правого берега Немана. Детинец города находился на высоком мысу при впадении в Неман небольшой речки Городничанки. На смежном с детинцем плато («Новый Замок») и на окрестной местности к востоку и юго-востоку размещались городские ремесленные и торговые посады. Прибрежная часть по древнерусскому обычаю называлась Подолом.

Сравнительно небольшой Гродненский замок-детинец, как можно предположить, имел в системе своих оборонительных укреплений каменные башни, которые, вероятно, были соединены между собой земляным валом и городнями. С башнями отождествляют остатки двух кирпичных построек на западном и южном краях замка. От западной постройки сохранилась лишь часть стены, южная же сохранилась частично на высоту до 2,5 м . Это было довольно большое здание, квадратное (10×10 м ) в плане, с входом с северной стороны. Возможно, что это здание предназначалось для жилья и одновременно было приспособленно для обороны. Стены обоих зданий сложены из кирпича-плинфы на чистом известковом, без примеси цемянки растворе порядовой системой кладки. На обычных для XII в. по форме кирпичах-плинфах сохранилось много знаков мастеров. Кирпичная кладка через каждые 60-70 см перемежается рядами кладки из валунов и грубооколотого камня.

Помимо остатков двух гражданских построек архитектура Гродно XII в. представлена двумя храмами - так называемой Нижней церковью, руины которой находятся в центре древнего детинца, и Борисоглебской церковью на Коложском холме, расположенном за рекой Городянкой напротив детинца. Архитектура обоих зданий настолько самобытна и, в частности, настолько оригинальны примененные гродненскими зодчими средства художественной выразительности, что это позволяет выделить архитектуру Гродно в самостоятельную архитектурную школу.

Наиболее ранним из этих зданий была Нижняя церковь (вторая четверть XII в.). Церковь по своему типу была шестистолпным крестовокупольным зданием (см. рис. 23, 5 ). О том, как завершалось здание, судить трудно, так как стены его сохранились по периметру на высоту до 3,5 м . План здания - прямоугольный с выступающим на восточном фасаде неполным полукружием центральной апсиды. Боковые апсиды устроены в толще восточной стены. Эта черта сближает гродненскую церковь с полоцкой архитектурной традицией. Шесть внутренних столбов имеют в плане форму квадрата со скошенными углами. Подкупольный квадрат расположен в западной стороне храма подобно Благовещенской церкви в Витебске, являющейся наиболее близкой аналогией Нижней церкви в Гродно. Фасады церкви расчленены плоскими лопатками, по типу восходящими к традициям XI в. К особенностям здания относятся скошенные западные углы без лопаток. Возможно, что боковые части фасадов не завершались закомарами, и весь верх имел форму, необычную для древне-

Стр. 589-

Русских зданий. Очевидно, боковые нефы были перекрыты односкатной крышей. Лестница в юго-западном углу вела на хоры.

Исключительно интересна в гродненской церкви система архитектурного украшения фасадов. В кладку стен, выполненную из кирпича по порядовой системе, вставлены огромные глыбы камня неправильной формы и валуны, отесанные и отполированные на фасадах. По периметру среза камни имеют невысокие скошенные грани, что придает им вид драгоценных камней. Камни (граниты и гнейсы) подобраны по цветам: серо-розовые, серо-зеленые, а также коричневато-серые, коричневые, красновато-фиолетовые и почти черные. Кирпичная кладка на фасадах между камнями была закрыта тонким слоем обмазки. В верхних частях фасадов, где шел ряд узких арочных окон, была применена майолика. В простенках между окнами были вмурованы большие чаши, покрытые зеленой поливой. Над ними находились вставки из поставленных под углом 45° майоликовых плиток зеленого и коричневого цветов. Из таких же плиток были составлены многочисленные декоративные кресты и орнаментальные украшения. Внутри храм не был расписан фресковой живописью, что редко бывало на Руси. Большой художественный эффект создавал пол из разноцветных (желтых, красных и зеленых) майоликовых плиток различной формы. Из этих плиток в центральной части здания был выложен сложный узор.

Борисоглебская церковь на Коложе (рис. 25) была церковью небольшого княжеского монастыря. Год ее постройки неизвестен; вернее всего ее следует отнести к 80-м годам XII в. По типу - это восьмистолпный трехапсидный крестовокупольный храм с близкостоящими к стенам апсиды четырехгранными со срезами столбами и шестью свободностоящими круглыми столбами, из которых четыре восточных образовывали подкупольный квадрат, а на два западных, более толстых, опирались хоры (см. рис. 23, 1 ). Круглые столбы придают внутреннему помещению зальный характер. Глава храма поставлена в его геометрическом центре. Верх здания не сохранился, и характер его завершения неизвестен. Внутри церкви по второму этажу шел с трех сторон деревянный балкон, на котором помещались хоры. Выход на балкон был с лестниц, проложенных в толще стен южной и северной апсид. Внутрь храма выходят многочисленные отверстия голосников, расположенных в стенах в шахматном порядке. По низу идет ряд небольших ниш.

25. Гродно. Борисоглебская церковь на Коложе, XII в.

Деталь кладки апсиды

Большой интерес представляет характер декорации фасадов Коложской церкви. Их членят пилястры сложного профиля, характерные для стилистического направления Приднепровья конца XII в. и близкие по форме к пилястрам Васильевской церкви в Овруче. Как и в Нижней церкви, фасады (особенно в нижних частях) украшены вставленными в кирпичную кладку глыбами разноцветных камней с отполированной лицевой поверхностью. Еще больше, чем в Нижней церкви, фасады Коложской церкви украшены цветной майоликой. Вставки из поливных желтых, зеленых и коричневых плиток различной формы (всего 16 типов), из разноцветной майолики создавали исключительный художественный эффект.

В более ранней по времени Нижней церкви нет черт, сближающих ее с архитектурой Приднепровья середины XII в. Она принадлежит к кругу памятников западных областей и, в частности, близка к полоцкому зодчеству. При этом характер ее архитектуры имеет ряд глубоко самобытных черт (декорация фасадов, форма апсид,

Стр. 590-

Возможно поскатное покрытие боковых нефов).

В Коложской церкви нет черт, сближающих этот памятник с полоцким зодчеством, зато можно отметить близость ее к стилистическому направлению Приднепровья конца XII в. (профилированные пилястры) и, в частности, к архитектуре церкви Василия в Овруче, в которой также использованы декоративные свойства камней в кирпичной кладке. Вместе с тем в коложской церкви много самобытных черт. Это - камни и керамика на фасадах, голосники в стенах, круглые столбы, деревянные хоры-балкон, ниши первого яруса, многотипность майоликовых плит.

Почти полностью повторяет тип Нижней церкви в Гродно церковь, обнаруженная в г. Волковыске. Она имела лишь большие размеры, и к ее юго-западному углу примыкала квадратная в плане башня. Волковысская церковь не была достроена. Вблизи нее были обнаружены штабеля плинфы, известковая, творильная яма и заготовленные для декорировки фасадов камни со шлифованными поверхностями.

III. АРХИТЕКТУРА ЮГО-ЗАПАДНЫХ ОБЛАСТЕЙ ДРЕВНЕЙ РУСИ В XII-XIII вв.

Юго-западные области древней Руси - Галицко-Волынские земли - были тесно связаны с экономической и политической жизнью Приднепровья и других русских земель. В XII в. в Галицко-Волынской земле возникают многочисленные города, застраиваются столицы княжеств, развиваются ремесла.

С середины XII в. Волынь, всегда игравшая важную роль в исторической и политической жизни древней Руси, становится самостоятельным княжеством. В этот период происходит значительное оживление торговых путей, идущих через Волынь с запада в Приднепровье. По этим путям идут и архитектурные связи древнерусских земель со странами Западной Европы. Постоянная угроза нападения с запада вынуждала волынских князей принимать энергичные меры по строительству оборонительных укреплений в своих городах. Особенно сильно была укреплена столица Волыни - Владимир-Волынский, бывший в XII в. одним из крупнейших русских городов.

О гражданской архитектуре Владимира-Волынского сведений не сохранилось. Из монументальных сооружений до наших дней дошел городской Успенский собор («Мстиславов храм»), построенный в 1160г. волынским князем Мстиславом Мстиславичем¹ (рис. 26). По своему типу, строительной технике и архитектурным формам собор близок к зодчеству Приднепровья и, в частности, к киевской архитектуре XII в. (Кирилловская церковь). Тип его восходит также к Успенскому собору Киево-Печерской лавры. Это - шестистолпный крестовокупольный храм, увенчанный одной главой (рис. 27, 1 ). Пропорции его плана несколько более вытянуты, чем у приднепровских памятников. Стены и перекрытия сложены из плинфы порядовой кладкой на известковом растворе с примесью цемянки. Фасады расчленены пилястрами с мощными полуколоннами и украшены аркатурными поясами. Сохранились остатки фресковой росписи, близкие по стилю к росписям Киева и Чернигова XII в.

____________

¹ Собор был сильно перестроен в XVIII в. и восстановлен в предполагаемом первоначальном виде в конце XIX в.

Еще более близка к приднепровскому зодчеству так называемая Федоровская церковь, фундаменты которой были обнаружены в конце XIX в. над р. Луг (см. рис. 27, 2 ). Церковь, очевидно, была собором загородного монастыря. Ее план почти точно повторяет типы приднепровских шестистолпных храмов XII в. Очень близка и техника строительства. Как и в черниговском зодчестве, на кирпичах Федоровской церкви можно видеть клейма мастеров.

Оба памятника, относящиеся ко второй половине XII в., представляют тот период волынского зодчества, когда оно находилось под сильным влиянием преднепровской архитектуры.

Стр. 591-

Волынская архитектура последующего времени (конец XII в. - XIII в.) до последнего времени была неизвестна. В результате последних исследований неподалеку от Васильевской ротонды XIV в. был обнаружен четырехстолпный крестовокупольный храм (предположительно - Васильевская церковь) с мощными внутренними столбами, узкими боковыми нефами и узкими лопатками на фасадах. Техника строительства здания близка к приднепровской технике конца XII в. Подобно Пятницкой церкви в Чернигове его стены сложены по системе «ящиков» с забученной известковым бетоном серединой. Близка к приднепровскому стилю конца XII - начала XIII в. и декорация апсид пилястрами с тонкими вертикальными тягами. К местным особенностям следует отнести четырехгранную форму внутренних столбов и своеобразные очертания в плане углов здания с уступами и закруглениями.

Следующий этап развития волынского зодчества представлен Михайловской ротондой, также недавно обнаруженной исследованиями. Как следует предположить, она была построена во второй половине XIII в. и, возможно, относится к строительной деятельности волынского князя Владимира Васильковича. В отличие от всех древнерусских построек предшествующего времени здание возведено из брускового кирпича. Раствор, на котором были сложены стены Михайловской церкви, - известковый с цемянкой, обычный для древнерусского зодчества. Михайловская ротонда представляла собой здание центральнокупольного типа, издавна существовавшего в христианской архитектуре как на Западе (церковь Сан Стефано Ротондо в Риме и др.), так и на Востоке (Звартноц в Армении, Бана в Грузии, Лекит в Азербайджане и др.). В X-XII вв. этот тип был известен как в странах Южной и Центральной Европы, так и на Руси (ротонда в Смоленске XII в.).

Редкий для древнерусского зодчества ротондальный тип здания мог применяться в церковных постройках в исключительных случаях. Возможно, что это были мемориальные храмы либо храмы-усыпальницы. Внешние стены Михайловской ротонды образовывали кольцо с тремя полукруглыми в плане апсидными нишами в толще восточной стены, с двумя пилястрами на восточном фасаде. Внутреннее кольцо состояло из восьмигранных и круглых в плане кирпичных столбов, на которые, как можно предполагать, опирались арки, поддерживавшие барабан и купол.

26. Владимир-Волынский. Успенский собор, 1160 г.

Общий вид с запада

Татаро-монгольское нашествие не прекратило строительства на Волыни. Под влиянием военной угрозы как со стороны татар, так и с Запада, во второй половине XIII - начале XIV в. там велось интенсивное каменное оборонительное строительство. До наших дней сохранилось несколько памятников этого строительства. Это - известные каменные волынские башни, находящиеся в юго-западной части Волынской земли - в районах Холма и Каменца-Литовского. Строительство этих башен было вызвано существенными изменениями, происшедшими в военном деле. С распространением арбалетов и метательных машин - «пороков» - начали строить в системе оборонительных укреплений высокие башни с большим радиусом обстрела. О подобных башнях неоднократно упоминают летописи второй половины XIII в. Так, о замке в Холме говорится: «Вежа же средь города высока, яко-же бити с нея окрест града, подздана каменьем в высоту 15 лакот, соз-

См , близкого к кирпичу Михайловской ротонды во Владимире-Волынском. Круглая в плане башня имела пять ярусов. Внешний ее диаметр 13,5 м при толщине стен до 2,5 м . Ярусы соединялись деревянными лестницами. В нижних частях четырех этажей устроены окна-бойницы с интересными стрельчатыми трехлопастными арочками, свидетельствующими об определенном влиянии форм готического зодчества. Верх башни венчали высокие прямоугольные зубцы.

Остатки башни, подобной каменецкой, были обнаружены в г. Черторыйске.

В районе г. Холма существуют еще две такие башни. Первая из них в с. Белавино - прямоугольная в плане (11,8×12,4 м ), сохранилась на высоту 16,6 м (см. рис. 28, 3 ). Башня имела первоначально три яруса и была перекрыта сводами. Сложена она из хорошо отесанных блоков местного известкового камня на известковом растворе при толщине стен до 1,7 м . Узкие окна-бойницы были украшены резными наличниками из местного холмского камня. Вторая башня, четырехгранная снаружи и круглая внутри, также сложенная из блоков известкового камня, находится в с. Столпье (см. рис. 28, 2 ). Размеры ее в плане - 5,8×6,3 м . Сохранилась башня на высоту до 19,5 м . Как показали исследования, на высоте 10,3 м ее окружала деревянная галерея, предназначенная для стрельбы по врагу.

Остатки третьей подобной башни, также находившейся в районе Холма, в с. Спас, впоследствии были переделаны в церковь. Памятник этот еще не изучен. По технике строительства холмские башни близки к галицкому зодчеству.

Замковое строительство Волыни XIV в. (замок Любарта в Луцке, замок в Кременце и др.), в котором столь сильны традиции древнерусского зодчества, открывает историю архитектуры украинского народа. Именно на Волыни возникали в XIV в. памятники зодчества, в которых видны зарождающиеся национальные черты украин-

Стр. 593-

Ской архитектуры. В этом отношении значение волынского зодчества XII-XIII вв., нашедшего свое непосредственное продолжение в развитии архитектуры украинского народа, очень велико.

28. Башни XIII в.

1 - Каменец-Литовский. Белая вежа, конец XIII в. (фасад, разрез и план); 2 - с. Столпье близ г. Холма. Башня, конец XIII в. (фасад и план); 3 - с. Белавино близ г. Холма. Башня, конец XIII в. (фасад и план)

Новую страницу в истории древнерусского зодчества открывает архитектура древнего Галича. Галицкая земля к середине XII в. становится одним из крупнейших княжеств древней Руси. Галицкие князья, подобно владимиро-суздальским, ведут борьбу с феодально-боярской оппозицией и проявляют тенденцию к собиранию русских земель.

В конце XII столетия произошло политическое объединение Галицко-Волынских земель под властью князей волынской династии. При них Галич стал крупнейшим центром, распространившим свое влияние на соседние земли. Особенно усилилось политическое влияние Галича в первой половине XIII в., когда галицкие князья подчинили своей власти Приднепровье и перед самым татарским нашествием даже заняли Киев.

В это время Галич был одним из самых больших и богатых городов Европы. Крупные градостроительные работы предпринял в Галиче в середине XII в. князь Ярослав Осмомысл, отстроивший приднестровскую столицу. Город занимал большую территорию, раскинувшуюся на холмистой местности в излучине рек Луквы и Мозлева Потока. На мысе высокого плато возвышался детинец - сильная крепость с княжескими дворцами и дворцовой церковью Спаса с северной стороны. В южной части городского центра находился городской Успенский собор. К югу от детинца, за линией мощных валов, достигающих в наши дни 8 м высоты, располагался Окольный город. За тройными валами Окольного города шли городские посады. Многочисленные пригородные села, монастыри и феодальные усадьбы окружали древний Галич. Хорошо сохранились рвы и валы укрепленного монастыря в 5 км к северу от Галича, на высоком холме при впадении р. Ломницы в Днестр. В центре этих укреплений стоит церковь Пантелеймона. К югу, в 12 км

Городская застройка Галича мало изучена; по всем данным, она ничем существенно не отличалась от застройки других древнерусских городов. Летописи неоднократно упоминают о княжьих дворах Галича. Галичский княжеский деревянный дворец, построенный в 1152 г., был соединен деревянными переходами с хорами каменной придворной церкви Спаса, что дает основание видеть в нем комплекс, сходный с белокаменным дворцом Андрея Боголюбского в Боголюбове.

Техника строительства галицких каменных зданий очень отличается от строительной техники Приднепровья. Основным строительным материалом Галича был великолепный по качеству местный белый известняк. Все здания возводились на бутовых фундаментах. Кладка стен, столбов, арок и

Стр. 595-

Сводов велась из хорошо отесанных и тщательно пригнанных блоков камня на известковом растворе. В известковый раствор галицкие зодчие не добавляли цемянки. Середина стен забучивалась известковым бетоном подобно тому, как это делали мастера Владимиро-Суздальской Руси. Полы зданий выкладывались из узорчатых поливных плиток. Особый интерес представляют тонкие керамические плитки, которыми, возможно, были облицованы стены дворцовых построек. На этих плитках с большим профессиональным мастерством вытиснены изображения грифонов, птиц, зверей и орнаменты.

Многочисленные остатки украшений монументальных зданий Галича находят в раскопках в виде резных архитектурных белокаменных фрагментов и узорчатых керамических облицовочных плиток.

От монументальных каменных построек Галича почти ничего не сохранилось. На большой территории, которую занимали Галич и его окрестности, раскопками были обнаружены фундаменты примерно 30 каменных сооружений, однако по большей части они недостаточно исследованы. Все же на основании этих исследований можно сделать некоторые выводы о типологических особенностях галицкой школы зодчества. Основной ее чертой было большое разнообразие архитектурных типов. Кроме характерного для древней Руси крестовокупольного типа, представленного в Галиче рядом четырехстолпных храмов (Успенский собор, церкви Спаса, «под Дубравой», Пантелеймона, рис. 29, 1, 3, 4 ), для Галича были характерны и небольшие однонефные и одноапсидные храмы и ротонды. В одном из памятников Галича (так называемая Ильинская церковь, рис. 29, 2 ) своеобразно сочетаются последние два типа: к круглому в плане центральному помещению примыкают прямоугольный притвор с запада и апсида с востока.

В разнообразии типов построек древнего Галича, как можно предполагать, имели значение его архитектурные связи не только с Приднепровьем (крестовокупольные постройки), но и с романской архитектурой Запада (однонефные храмы, вытянутые по продольной оси). Влияние романского зодчества в какой-то степени сказалось и в характере резных белокаменных украшений, в частности, обильно украшенных резьбой перспективных порталов. Белокаменная резьба древнего Галича очень близка белокаменной резьбе владимиро-суздальского зодчества и несомненно имеет с ней общие связи.

Крупнейшим зданием Галича был Успенский собор, построенный в 1157 г. князем Ярославом Осмомыслом. От здания собора сохранились лишь фундамент да незначительные остатки южной стены. В своей центральной части собор, как можно предполагать, был крестовокупольным четырехстолпным трехапсидным храмом. С трех сторон его окружали закрытые галереи. Завершался он, возможно, одной главой. План здания по общей схеме несколько напоминает планы построенных позднее Благовещенского собора в Чернигове и Успенского собора во Владимире на Клязьме. Здание было построено из белого камня,

Стр. 596-

Фасады и порталы украшены белокаменными скульптурными деталями, резными капителями, орнаментированными деталями, масками.

Единственный дошедший до наших дней памятник древнего Галича - церковь Пантелеймона, построенная во второй половине XII в. (до 1200 г.). От древней постройки сохранились на значительную высоту наружные стены, западный и южный порталы и, три апсиды. Церковь сложена из блоков светло-желтого камня на известковом растворе. Четырехстолпный трехапсидный храм, вероятно, имел крестовокупольную структуру. Особенность его плана заключается в исключительно правильном геометрическом построении (см. рис. 29, 4 ). Крещатым столбам отвечают узкие лопатки, несколько не совпадающие с пилястрами фасадов.

Перспективный западный портал украшен колонками на пьедесталах сложного профиля с хорошо прорисованными коринфскими капителями. Такие порталы характерны как для памятников владимиро-суздальского зодчества, так и для многих романских сооружений XII-XIII вв. в Венгрии, Чехии, Польше, Силезии. Антаблемент портала украшен резным стилизованным акантовым орнаментом, перевитым жгутом. Такими же орнаментами и жгутами обрамлены архивольты портала. Более прост портал южного фасада, украшенный резными колонками с резным архивольтом. Очень изящно выполнены маленькие капители пилястр аркады, расчленяющей апсиды восточного фасада. Фасады храма не имеют украшений и тщательно выполнены в каменной кладке (рис. 30, 31).

По раскопкам известен еще один памятник галицкой архитектуры - церковь XII в. в Василёве, одном из южных городов Галицкой земли. Церковь стояла на приднестровском холме, соседнем с холмом, где находится городище древнего Василёва. Ее местоположение подобно Коложской церкви в Гродно, и, очевидно, так же, как и последняя, Василёвская церковь была храмом загородного княжеского монастыря. Тип здания - обычный для древнерусских храмов XII в.: четырехстолпный, крестовокупольный, с тремя апсидами. Кладка стен из белокаменных блоков обычна для галицкого зодчества. Порталы здания были украшены белокаменной резьбой.

В XIII в. крупный центр Западной Волыни - Холм - входил в состав Галицкого княжества. В архитектуре Холма, очень близкой к галицкому зодчеству, продолжались и развивались галицкие традиции. Многочисленные белокаменные постройки Холма не уцелели до наших дней. В Ипатьевской летописи под 1259 г. имеется описание церкви Ивана. Она была богато укра-

Стр. 597-

Шена «хитрецом» Авдеем. На четырехсторонних капителях были высечены изображения человеческих голов. Порталы были сложены из белого галицкого и зеленого холмского камня. Окна были украшены витражами («римскими стеклами»).

В другой холмской церкви - Козьмодемьянской - внутренние столбы были «из целого камня», а полы - из медных, залитых оловом плит. Летопись рассказывает также об интересном древнерусском монументе - стоявшем недалеко от Холма столбе с большим каменным изваянием орла. Монумент имел значительные размеры: около 5,5 м в высоту.

В XIII в. был застроен новый центр Галицкой земли - Львов, сыгравший большую роль в культурной и политической жизни Галиции. Древняя планировка города типична для древнерусской градостроительной традиции. На высоком, с крутыми склонами, западном холме - Княжей горе, возвышающейся над долиной р. Полтвы, находился детинец. На северо-западных склонах и у подножья горы полукольцом располагалось Подгородье - городские кварталы с многочисленными дворами, монастырями, церквами. За Подгородьем размещались ремесленные посады, занимавшие также правый берег Полтвы. На соседнем холме, возвышающемся над восточной частью Львовской долины, находился монастырь Святого Юра.

В городе насчитывалось более 16 православных церквей, два католических костела, две армянские церкви. Из этих сооружений частично уцелели лишь некоторые памятники Подгородья. Церкви Иоанна Крестителя 1260 г., Пятницкая, Онуфриевская и костел Марии Снежной были настолько перестроены в последующие века, что совершенно невозможно без глубоких исследований выяснить их первоначальные формы. Несколько лучше, хотя также в значительно перестроенном виде, сохранилась церковь Николая (конец XIII - начало XIV в.), бывшая, как полагают, храмом княжеского двора (рис. 29, 5 и 32). Церковь - крестообразная в плане, с тремя апсидами. Центральная часть перекрыта куполом, боковые приделы и западный притвор - крестовыми сводами. Белокаменная кладка в сохранившихся древних частях близка по технике к кладке построек Галича.

Галицкое зодчество XII - первой половины XIII в., близкое в типологическом отношении к другим местным школам Южной и Западной Руси этого времени, отличалось применением тесаного камня в качестве основного строительного материала. С этим была связана и своеобразная декоративная обработка фасадов, находящая, как и белокаменная кладка, аналогию лишь в зодчестве Северо-Востока Руси - Владимиро-Суздальской земли.